Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

Люпин улыбнулся.

–  Он все время взъерошивал себе волосы, - с болью в голосе сказал Гарри.

Сириус и Люпин рассмеялись.

–  Я и забыл об этой его привычке, - с нежностью сказал Сириус.

–  А со снитчем он баловался?
– жадно спросил Люпин.

–  Да, - ответил Гарри, непонимающе взирая на просветлевшие от воспоминаний лица Сириуса и Люпина.
– А я… мне показалось, что это выглядит немножко по-идиотски.

–  Конечно, это выглядело по-идиотски! Мы все тогда были идиотами!
– решительно

воскликнул Сириус.
– Хотя… к Лунатику это относится в меньшей степени, - честно добавил он, посмотрев на Люпина.

Но тот покачал головой.

–  Разве я когда-нибудь говорил вам, чтобы вы оставили Снегга в покое?
– спросил он.
– Разве у меня хоть однажды хватило духу сказать вам, что вы зарываетесь?

–  Все равно, - сказал Сириус, - иногда ты заставлял нас стыдиться самих себя… это было уже кое-что…

–  А еще, - упрямо продолжал Гарри, решив выложить все, что занимало его мысли, раз уж он здесь очутился, - он все время поглядывал на девочек у озера - надеялся, что они на него смотрят!

–  Ну конечно, он всегда вел себя как осел, если Лили была поблизости!
– пожал плечами Сириус.
– Стоило ей оказаться рядом, как он уже не мог перестать выламываться!

–  Почему она вышла за него замуж?
– спросил Гарри, чувствуя себя очень несчастным.
– Она же его ненавидела!

–  Вовсе нет, - сказал Сириус.

–  На седьмом курсе она стала гулять с ним, - сказал Люпин.

–  Когда у Джеймса малость поубавилось спеси, - сказал Сириус.

–  Когда он бросил задирать людей ни с того ни с сего, - сказал Люпин.

–  И даже Снегга?
– спросил Гарри.

–  Ну, - уклончиво сказал Люпин, - Снегг - это особый случай… Он ведь никогда не упускал возможности пальнуть в Джеймса каким-нибудь заклятием - ты же не стал бы требовать от своего отца, чтобы он безропотно это сносил!

–  И мама спокойно мирилась с этим?

–  Честно говоря, она не слишком много знала, - пояснил Сириус.
– Сам понимаешь, Джеймс не приглашал Снегга на свидания вместе с ней и не насылал на него заклятий прямо у нее на глазах…

Сириус нахмурился, видя, что Гарри все еще не убежден до конца.

–  Послушай, - сказал он, - у меня никогда не было друга лучше, чем твой отец, и он был хорошим человеком. В пятнадцать лет многие кажутся идиотами. Он перерос это.

–  Ну ладно, - хмуро сказал Гарри.
– Просто я не думал, что мне когда-нибудь придется пожалеть Снегга.

–  Кстати, - сказал Люпин, и между бровей у него пролегла тонкая морщинка, - тебе, наверное, сильно досталось от Снегга, когда он узнал, что ты залез в Омут памяти?

–  Он сказал, что больше никогда не станет учить меня окклюменции, - равнодушно ответил Гарри.
– Как будто мне очень хо…

–  Что?
– закричал Сириус так громко, что Гарри с испугу подскочил и набрал полный рот золы.

–  Ты это серьезно, Гарри?
– живо спросил

Люпин.
– Он перестал давать тебе уроки?

–  Ага, - кивнул Гарри, удивленный такой неоправданно бурной реакцией.
– Но это неважно, мне плевать - честно вам скажу, это даже облегче…

–  Я отправляюсь к вам и поговорю со Снеггом, - твердо заявил Сириус и действительно стал было подниматься на ноги, но Люпин схватил его и удержал на месте.

–  Если кому-то и надо поговорить со Снеггом, это должен быть я!
– твердо сказал он.
– Но в первую очередь, Гарри, тебе нужно вернуться к Снеггу и сказать ему, чтобы он возобновил уроки, - он не имеет никакого права их отменять, и если Дамблдор узнает…

–  Я не могу сказать ему это, он меня убьет!
– возмущенно воскликнул Гарри.
– Вы не видели, какой он был после того, как вынул меня из Омута памяти!

–  Уроки окклюменции должны продолжаться, Гарри, - сурово сказал Люпин.
– Нет ничего важнее этого, ты меня понял? Ничего!

–  Ладно, ладно, - сказал Гарри, совершенно сбитый с толку и вдобавок сильно раздосадованный.
– Я попробую… попробую сказать ему что-нибудь… только не…

Он умолк, потому что вдалеке послышались чьи-то шаги.

–  Кикимер спускается к нам?

–  Нет, - оглянувшись, сказал Сириус.
– Наверное, это кто-то с твоей стороны, Гарри.

Сердце Гарри дало перебой.

–  Тогда я пошел!
– торопливо воскликнул он и вытащил голову из печи на кухне родового замка Сириуса. Несколько мгновений она словно вращалась у него на плечах, потом головокружение прошло, и он обнаружил, что по-прежнему стоит на коленях перед камином Амбридж и смотрит, как затухают, мерцая, последние язычки изумрудного пламени.

–  Скорее, скорее!
– сипло бормотал кто-то прямо за дверью кабинета.
– Ага, она забыла ее запереть…

Гарри бросился к мантии-невидимке и едва успел натянуть ее на себя, как в кабинет ворвался Филч. У него был абсолютно восторженный вид. Лихорадочно бормоча что-то себе под нос, он пересек комнату, выдвинул один из ящиков стола Амбридж и принялся рыться в бумагах.

–  Разрешение на розги… Разрешение на розги… Наконец-то я до них доберусь… Теперь они у меня попляшут…

Он вынул из ящика кусок пергамента, поцеловал его и быстро зашаркал обратно к выходу, прижимая листок к груди.

Гарри вскочил на ноги и, убедившись, что сумка не забыта, а мантия-невидимка надежно прикрывает его с головы до пят, рывком отворил дверь и выскочил из кабинета вслед за Филчем, который ковылял впереди с удивительной скоростью.

Спустившись на следующий этаж, Гарри решил, что теперь можно без опасений снова стать видимым. Он скинул мантию, запихнул ее обратно в сумку и поспешил дальше. Из вестибюля доносились шум и крики. Он сбежал по мраморной лестнице и увидел, что внизу собралась чуть ли не вся школа.