Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

Гарри закрыл глаза. Если бы он не полетел к Сириусу на выручку, Сириус бы не умер… Скорее ради того, чтобы оттянуть минуту, когда тоска по Сириусу вновь захлестнет его целиком, Гарри спросил, не слишком интересуясь ответом:

–  А конец пророчества? «Ни один не может жить спокойно…», как там дальше?

–  «…пока жив другой», - закончил Дамблдор.

–  И это значит, - сказал Гарри, словно выуживая слова из разверзшегося у него в душе глубокого колодца отчаяния, - это значит, что в конце концов один из нас вынужден будет… убить другого?

–  Да, - ответил Дамблдор.

Наступила долгая пауза; никто не нарушал молчания. Где-то далеко за стенами кабинета раздавались еле слышные голоса - наверное, это первые ученики спускались в Большой зал на завтрак. Казалось невероятным,

что на свете еще есть люди, которые по-прежнему хотят есть, смеются, не знают да и не хотят знать, что Сириус Блэк ушел навсегда. Гарри чудилось, что Сириус где-то за тысячу миль отсюда; даже теперь какой-то частичкой своего существа он продолжал верить, что, отдерни он ту завесу, - и Сириус встретил бы его за ней своим обычным смехом, похожим на собачий лай…

–  По-моему, я задолжал тебе еще одно объяснение, Гарри, - помедлив, сказал Дамблдор.
– Возможно, ты удивлялся, отчего я никогда не выбирал тебя старостой. Честно признаться… я считал, что груз ответственности, который тебе приходится нести, и так чересчур велик Гарри поднял на него взгляд и увидел, как слеза, скользнувшая вниз по щеке Дамблдора, затерялась в его длинной серебряной бороде.

Глава 38. Вторая война начинается

ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ВЕРНУЛСЯ

В кратком заявлении, сделанном в пятницу вечером, министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-Кого-Нелъзя-Называть вернулся в нашу страну и вновь принялся за старое.

–  К моему величайшему сожалению, я вынужден сообщить, что чародей, называющий себя Лордом, - вы понимаете, кого я имею в виду, - возродился и снова находится среди нас, - сказал усталый и расстроенный министр окружившим его репортерам.
– Почти столь же глубокое сожаление вызывает то, что азкабанские дементоры подняли мятеж и отказались в дальнейшем состоять на службе у Министерства. Мы полагаем, что в настоящее время дементоры подчиняются указаниям вышеупомянутого Лорда.

Мы призываем всех, кто нас услышит, проявлять бдительность. Сейчас Министерство готовит к изданию справочник «Как защитить себя и семью: элементарные методы обороны»; в течение ближайшего месяца он будет бесплатно разослан всем волшебникам по домашнему адресу.

Заявление министра было встречено волшебным сообществом с тревогой и недоумением - ведь еще в прошлую среду представители Министерства уверяли нас, что «упорные слухи о том, что Вы-Знаете-Кто снова творит среди нас свои черные дела, не имеют под собой никакой почвы».

Подробности событий, заставивших чиновников столь резко изменить свое мнение, по-прежнему не ясны, однако можно утверждать, что в четверг вечером Тот-Кого-Нелъзя-Называть и банда его ближайших приверженцев, известных как Пожиратели смерти, прорвались внутрь Министерства.

Альбус Дамблдор, восстановленный в должности директора Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», а также на посту Верховного чародея Визенгамота, пока никак не прокомментировал происшедшее. В течение всего прошлого года он настаивал на том, что Вы-Знаете-Кто, вопреки широко распространенному мнению, не мертв, а снова набирает сторонников, готовясь к очередной попытке захвата власти. Тем временем Мальчик, Который Выжил…

–  А вот и ты, Гарри. Я знала, что они обязательно тебя помянут, - сказала Гермиона, взглянув на него поверх газеты.

Они находились в больничном крыле - Гарри сидел на краешке кровати Рона, и они оба слушали Гермиону, которая читала вслух передовицу из «Воскресного пророка». Джинни, чью лодыжку мадам Помфри залечила в одно мгновение, устроилась в изножье кровати Гермионы; Невилл, нос у которого также вернули нормальную форму и размеры, занял стул между двумя кроватями, а Полумна, на минутку заглянувшая к друзьям с последним выпуском «Придиры», уже успела развернуть его перед собой вверх ногами и явно не слышала ни слова из того, что говорила Гермиона.

–  Ну конечно, теперь он у них снова «Мальчик, Который Выжил», - мрачно заметил Рон.
– Быстро же они забыли, как обзывали его выскочкой с мозгами набекрень! На тумбочке у его кровати лежала огромная груда

шоколадных лягушек; взяв оттуда целую горсть, он кинул несколько штук Гарри, Джинни и Невиллу, а потом сорвал зубами обертку со своей. На руках у него все еще краснели глубокие рубцы, оставленные щупальцами мозгов. Мадам Помфри объяснила ребятам, что раны, нанесенные мыслями, заживают дольше любых других, - впрочем, обильно смазывая шрамы Рона Летейским эликсиром доктора Летто, она сумела добиться заметного улучшения.

–  Да, они отзываются о тебе прямо-таки восторженно, - заметила Гермиона, пробегая статью глазами.
– «Одинокий голос правды… Этого мальчика считали неуравновешенным, но он ни разу не дрогнул под градом насмешек и клеветнических заявлений…» Гм… - Она нахмурилась.
– Почему-то я нигде не вижу ни словечка о том, что эти насмешки и клеветнические заявления появлялись именно на страницах «Пророка»…

Она слегка поморщилась и приложила ладонь к ребрам. Проклятие Долохова подействовало на нее не в полную силу, поскольку черный маг не успел произнести заклинание вслух, однако мадам Помфри, осмотрев Гермиону заявила, что «здесь определенно есть над чем поработать». Каждый день Гермионе приходилось принимать с десяток целебных настоек, она быстро шла на поправку и с нетерпением ждала, когда же ей наконец разрешат покинуть больничное крыло.

–  «Как рвался к вершинам власти Вы-Знаете-Кто» - страницы со второй по четвертую, «О чем умолчало Министерство» - страница пятая, «Почему никто не слушал Альбуса Дамблдора» - страницы с шестой по восьмую, эксклюзивное интервью с Гарри Поттером на странице девятой… Да уж, - Гермиона сложила газету и кинула ее на одеяло, - теперь им долго будет о чем писать… И вовсе оно не эксклюзивное, это интервью, - оно ведь было в «Придире» еще несколько месяцев назад…

–  Папа им его продал, - рассеянно сказала Полумна, переворачивая страницу своего журнала.
– И очень прилично на этом заработал, так что этим летом мы снаряжаем экспедицию на Скандинавский полуостров - посмотрим, удастся ли нам поймать хоть одного морщерогого кизляка.

Секунду-другую Гермиона явно боролась с собой, потом ответила:

–  Желаю удачи.

Джинни поймала взгляд Гарри и быстро отвернулась, пряча усмешку.

–  Ну ладно.
– Гермиона села прямее и опять поморщилась.
– А что новенького в школе?

–  Во-первых, Флитвик избавился от болота, которое сотворили Фред и Джордж, - начала Джинни.
– Ему понадобилось на это около трех секунд. Правда, один крошечный кусочек под окном он уничтожать не стал и обнес его канатом…

–  Зачем?
– удивилась Гермиона.

–  Он сказал, что это образцовое колдовство, - пожала плечами Джинни.

–  По-моему, он решил оставить в школе что-то вроде памятника Фреду и Джорджу, - рот у Рона был набит шоколадом, и слова звучали невнятно.
– Это, между прочим, они прислали, - сообщил он Гарри, кивая на гору лягушек рядом с собой.
– Похоже, их магазинчик приносит неплохой доход, а?

Гермиона неодобрительно покосилась на него и спросила:

–  Значит, после возвращения Дамблдора все неприятности кончились?

–  Да, - ответил Невилл.
– Все снова идет своим чередом.

–  Филч небось на седьмом небе от счастья?
– поинтересовался Рон, прислоняя к кувшину с водой маленький портрет Дамблдора, извлеченный из обертки с лягушкой.

–  Не сказала бы, - возразила Джинни.
– По-моему, он чувствует себя просто ужасно… - Она понизила голос до шепота.
– То и дело повторяет, что в Хогвартсе никогда не было такого замечательного директора, как Амбридж.

Все шестеро оглянулись. Профессор Амбридж лежала на кровати напротив, неподвижно уставившись в потолок. Чтобы вызволить ее, Дамблдор в одиночку отправился в лес к кентаврам; как ему удалось вернуться оттуда вместе с полуживой Амбридж, не получив даже царапины, никто не знал, а сама Амбридж ничего об этом не рассказывала. После возвращения в замок она, насколько знали ребята, еще не произнесла ни единого слова. Почему - не известно. Ее мышиного цвета волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь были растрепаны и в них до сих пор виднелись мелкие прутики и листья, но в остальном она выглядела вполне здоровой.