Гас

Холден Ким

Неожиданно я ловлю на себе взгляд подростка. Ему около шестнадцати, и он стоит возле транспортера вместе с двумя взрослыми — думаю, это его родители. Он старается держаться подальше от них, как бы говоря, что «Я не с ними», но у меня такое чувство, что они семья. На нем наушники и футболка с надписью «Rook». На секунду я засомневался, стоит ли мне делать следующих шаг, потому что мне не нравится привлекать к себе внимание. На сцене — я весь для зрителей, а вне ее — я просто Гас. Теперь он смотрит на меня, открыв рот. Меня только что узнали, поэтому машу

ему рукой. Широко раскрыв глаза, он оборачивается, как будто этот жест предназначался не ему, а кому-то другому, но потом снова переводит взгляд на меня. Я киваю, улыбаюсь и машу ему еще раз. Он что-то быстро говорит матери и показывает в мою сторону. Она смотрит на меня такими же, как и у парня, глазами и говорит ему: «Иди». Он быстрым шагом направляется ко мне. Хотя и не настолько быстрым, чтобы растерять свое достоинство. Я знаю, подростки стараются поддерживать свой имидж двадцать четыре часа в сутки.

Парень останавливается рядом со мной, и я протягиваю руку, чтобы стукнуться с ним костяшками пальцев.

— Как дела? Мне нравится твоя футболка.

Он опускает на нее взгляд, как будто не знает, что сказать, и вытаскивает из ушей наушники.

— Как тебя зовут, чувак?

— Джош. — Теперь он растерял все свое достоинство и явно нервничает. Не так давно я и сам был таким же.

— Что ты слушаешь, Джош?

Он пытается сдержать улыбку, но слишком нервничает и волнуется.

— «Rook» — отвечает парень, теребя в руках наушники.

— Не врешь? — улыбаясь, спрашиваю я.

Он качает головой, а потом быстро добавляет:

— Не вру. Вы ребята такие крутые.

— Спасибо, чувак. Путешествуешь с семьей?

— Да, мы летим к бабушке в Ла-Холью на День благодарения. — Сказав это, Джош оглядывается на родителей, которые стоят со своим багажом и терпеливо его ждут.

— Ну что ж, тогда желаю вам хорошо провести время. А теперь тебе лучше вернуться к своим. — Засунув руку в карман, я вытаскиваю из него пригоршню мелочи. Среди монет находятся два медиатора. Не спрашивайте меня почему, но с тех пор, как я начал играть на гитаре, всегда нашу с собой парочку. Один из них я отдаю Джошу.

На его лице мгновенно расплывается улыбка, и теперь ему скорее дашь лет десять, но никак не шестнадцать. Просто удивительно как радость делает людей моложе.

— Спасибо, Густов.

— Просто Гас, чувак. И не за что. Скажи своей бабуле, что я передавал ей привет, — похлопав его по плечу, говорю я.

Он, не отрывая взгляд от медиатора, кивает, а потом застенчиво смотрит на меня и говорит:

— А можно мне сфотографироваться с тобой?

— Конечно.

Ненавижу, когда меня снимают, но сделаю все, чтобы сохранить улыбку на лице этого ребенка.

— Мам, можешь сделать снимок? — кричит он, доставая из кармана телефон.

Она несется к нам с таким видом, будто ждала этого момента всю свою жизнь. Как будто нет ничего, что бы она не сделала для своего мальчика. Это напоминает мне о Ма. Я знаю, им очень повезло, что они есть друг у друга.

— Привет, мама Джоша. Меня зовут Гас, — протянув руку, говорю я ей.

Она берет ее в свою и энергично трясет.

— Ой, я знаю кто вы такой. У Джоша все комната обклеена плакатами

вашей группы.

— Мам, — обиженно протестует он.

Она, словно извиняясь, кивает ему, а потом улыбается мне. Мы позируем для пары снимков, и я даже прошу их сделать один на свой собственный телефон.

Они уходят, а мы с моим хорошим настроением остаемся. Я доволен не потому, что меня узнали и похвалили — этого уж мне точно не нужно, а потому, что я только что сделал этого мальчишку счастливым. Я отдал ему всего лишь медиатор, а Джош выглядел так, как будто у него в руке лежал чертов золотой слиток. Опти всегда говорила, что наша музыка заставляет людей чувствовать. Думаю, теперь я знаю, что она имела в виду. Потому что именно сейчас я чувствую это.

***

Несколько минут спустя на телефон приходит сообщение.

Келлер: Приземлились. Встретимся в зоне багажа, 23С.

Гас: Не торопитесь. Я жду.

***

Десять минут спустя ко мне на всех парах несется Стелла и вопит во все горло: «Гас!»

Когда она врезается мне в ноги, я встаю и подхватываю ее на руки. Она сильно выросла с нашей последней встречи.

— Как поживает моя любимая малышка?

— Хорошо. Мы прилетели на самолете. Это было весело.

— Тебе нравится летать?

— Да, — немного рассеянно отвечает она, протягивая руку и хватая меня за хвост. А потом проводит пальцами по всей его длине и заглядывает через мое плечо.

— У тебя такие длинные волосы, Гас, — восхищенно восклицает Стелла, а я в ответ смеюсь. — И такие красивые.

Я чувствую себя одной из ее кукол, но все же принимаю это за комплимент.

— Ну спасибо тебе, Стелла.

Наконец, к нам подходит Келлер. Он тяжело дышит, как будто гнался за ней через весь аэропорт.

— Привет, Гас. Прости за этот сюрприз, но она у меня любительница побегать.

— Да не бери в голову. Сюрприз от Стеллы — это самый лучший сюрприз.

Келлер смеется вместе со мной. Он немного устал, но хорошо выглядит. С момента нашей последней встречи его волосы стали длиннее и теперь выглядывают из-под шапки.

— Мне еще нужно забрать сумку и автомобильное кресло Стеллы.

— Не торопись. Я весь день свободен, чувак.

Усаживаю Стеллу на колени, и пока мы едим «Твикс», который я купил, она рассказывает мне о своей черепахе, мисс Хиггинс, и о жизни в Гранте. Ей нравится Грант, но, думаю, ей нравилось бы в любом месте, лишь бы папочка был рядом. Она обожает Келлера и я знаю, что она чувствует, потому что то же самое испытываю к Ма.

Вскоре возвращается Келлер с вещами, а потом появляется и его отец, при виде которого Стелла чуть не сходит с ума. Громко визжа, она спрыгивает с моих колен, но не успевает убежать, потому что Келлер хватает ее за футболку.

— Я же говорил, что она любительница побегать, — восклицает он. Стелла хихикает и машет руками, безуспешно пытаясь вырваться.

Отец Келера сначала обнимает Стеллу, а потом его и я сразу же расслабляюсь.

Помню, Опти говорила, что у них были довольно натянутые отношения.