Гастроль в Вентспилсе
Шрифт:
– Графология – мое хобби, – с улыбочкой сказал Селецкис. – А то пришлось бы отсылать в Ригу.
– Да, гастроли в провинции – хлеб не из легких, – со вздохом проговорил Кашис. – А теперь пошли: Рената Зандбург и Расма Кашис ждут нас ужинать. Как там с угощением, не знаю, но то, что в саду у тещи не растет аконит, я проверял самолично.
День шестой
По соображениям конспирации, входящую в плату за жилье утреннюю кормежку тетушка Зандбург перенесла на вечер, когда приготовление жарева и варева можно было взвалить на Расму. До тех пор, пока соседнюю с кухней комнатку занимал зять, она побаивалась
Расма, конечно, так рано не вставала, у полковника самый крепкий да и самый громкий сон наступал после восхода солнца. Но сегодня Тедису не хотелось отстать от Селецкиса. Он понимал, что секрет успеха старшего инспектора по части сбора информации кроется отнюдь не в сверхъестественном даре ясновидения, но в тщательной повседневной работе, которой он занимался по утрам и вечерам. Яункалн свое задание тоже решил выполнить до начала рабочего дня – пусть даже и натощак!
Дворник уже закончила поливку тротуара и была готова к исполнению роли понятой. Выразила свое согласие также и соседка Румбиниека – любопытство оказалось более сильным фактором, чем вызванные первым шоком слезы сочувствия.
Яункалн сорвал бумажки с печатями, которыми были заклеены замочные скважины, и вставил ключи. Дверь раскрылась без скрипа.
Внутри все выглядело так же, как накануне – чистота, граничившая с неуютом и нагонявшая тоску на посетителя. Ощущение неуютности подчеркивало еще назойливое воспоминание о скрючившемся за обеденным столом мертвеце.
Яункалн ни разу самостоятельно не производил квартирный обыск. Первое задание такого рода, к счастью, было нетрудным уже потому, что Тедис отчетливо себе представлял объект поиска – надо было найти несколько образчиков почерка Румбиниека и посмотреть, не припрятаны ли где-нибудь детали от «Дзинтара», или корпус от «Сикуры», или еще какие-либо предметы, говорящие об активном участии хозяина квартиры в махинациях с радиоприемниками. Если Тедис будет действовать последовательно и в соответствии с методикой, он управится вполне за час…
– Чувствуйте себя как дома, – подбодрил он внезапно притихших женщин. – Располагайтесь поудобнее. Вам надо будет только расписаться за изъятые предметы. Да, и также надо следить, чтобы я что-нибудь не изъял втихую или наоборот – не вытащил из кармана и не выдал за вещь покойного.
– Что вы, что вы!.. – замахала руками дворничиха. – Да вы и не способны на такое!
– Вам же за честность платят зарплату, – присоединилась к ее мнению вторая понятая.
Осмотр кухни был делом пустяковым: посудный шкафчик, одновременно служивший столом, полка с двумя сковородами, тремя кастрюлями и жестяным чайником, плита, раковина, под которой стояло мусорное ведро, два стула и небольшой, встроенный под подоконником шкафчик для хранения продуктов. Яункалн дотошно осмотрел все, даже заставил себя заглянуть в каждую посудину и в духовку. Внимательней всего он проверял ящик с ложками, вилками и ножами. Нашел в нем новейшей конструкции открывалку для консервных банок, но никаких инструментов, достойных серьезного внимания, не обнаружил.
Вызванное этим обстоятельством недоумение сразу же рассеял полированный под орех секретер, занимавший угол между окном и дверью. Все нижнее отделение ломилось от всевозможного инструмента – отвертки, паяльники, кусачки, плоскогубцы, напильники всех сортов, сверла и прочие подобные вещи. Хранить столько всякого технического барахла
Яункалн тщательнейшим образом перебрал все эти сокровища. Трудно было придумать предмет домашнего обихода, который нельзя было бы отремонтировать, с помощью «фондов» этого хламохранилища – от старинного примуса до новейшей швейной машины, но только не радиоприемник. Быть может, Румбиниек транзисторы, резисторы и прочие конденсаторы, а также инструменты для радиомонтажа хранил в другом месте?
Тедис открыл секретер. В отделении для документов он сразу же обнаружил сколотые скрепкой корешки почтовых переводов. Все они были заполнены на пишущей машинке и адресованы Артуру Румбиниеку, высылались ежемесячно семнадцатого числа. Все переводы были по тридцать рублей. В первый момент Тедис решил, что Румбиниеку присылали по почте пенсию, и он еще удивился, что она так мала. Но потом обратил внимание на обратный адрес:
«Вентспилс, ул. Ригас, 187, кв. 32, Я. Озолинь».
В школьные годы Тедис жил как раз на этой улице, в последнем доме, и прекрасно помнил даже его номер – 149. На нем кончалась пригодная для застройки территория. Стало быть, адрес фиктивный, имя отправителя, скорей всего, тоже.
Он посмотрел на даты переводов. Первый был получен в октябре прошлого года – спустя несколько дней по возвращении Румбиниека из Риги. А не была ли это плата за «утерю паспорта»?
Яункалн отложил корешки и стал рыться дальше. Ящик был доверху полон оплаченными счетами, квитанциями из химчистки, использованными талонами на междугородные телефонные переговоры и старыми лотерейными билетами. Пьяницы, как правило, не педанты. Румбиниек, по-видимому, был исключением. В особом отделении он хранил свою корреспонденцию: открытки, присланные старыми знакомыми с южных курортов, письма родственников из Риги. А вот и еще одно немаловажное открытие – вырезка из газеты шестилетней давности, автор которой в приподнятом тоне сообщал о проводах на пенсию выдающегося радиомастера Артура Румбиниека после сорока лет безупречной службы на предприятии бытового обслуживания. Круг обещал замкнуться.
Нельзя сказать, что Румбиниек был большой любитель писать письма или что-либо еще. Яункалну удалось обнаружить лишь общую тетрадь, в которой пенсионер, переселившись в Вентспилс, начал записывать свои расходы. Однако, чем чаще в этих записях фигурировало слово «Кристалл», тем больше становились промежутки времени между записями. С появлением наименования «Экстра» и новой цены – «4 р. 12 к.», Румбиниеково увлечение бухгалтерией окончательно угасло.
В гардеробе висели два костюма, старая телогрейка, рабочие брюки; на полках – дюжина сорочек и несколько пар белья. В тумбочке – два порошка от головной боли и снотворное, а также очки для чтения. Простукивать крашеные стены и искать под полом тайники было бы явно чересчур. Яункалн сложил свои находки в сумку и уже приготовился было писать акт, когда заметил на секретере стопку чистой бумаги. Взял ее, положил на стол, чтобы удобней было писать, и тут обратил внимание на то, что верхний листок уже использовался в качестве подложки и хранил оттиск написанного шариковой ручкой. К сожалению, прочитать что-либо было невозможно. А если положить на этот листок полученное вчера письмо?..