Гайдебуровский старик
Шрифт:
– Еще как заинтересует, – я изобразил на своем лице неподдельный интерес, – всегда с удовольствием оценю ваши многочисленные таланты.
Косулька смутилась и махнула верблюжьей варежкой.
– А Дина чего, дала уже показания?
– Почти.
– И чего, против вас? Я вроде одним ухом слыхивала. А на первый прикид такая хорошая девушка.
– Хорошая, уважаемая, очень хорошая. За меня все показания были, а не против. Она же честная, как и вы.
Косулька окончательно растаяла. И впрямь сегодня для нее было уместно прозвище – сосулька.
– Честная… Только чего ей от этого. Она в торговле ничегошеньки не кумекает. Вон, за целый день ни одного цветка не продала.
– Вы очень мудрый человек, – не переставал я расшаркиваться перед Косулькой. Определенно я ее боялся. – И воспитательную работу верно ведете. И в борьбе с пьянством активно участвуете, – я ненароком взглянул на забегаловку, из которой по-прежнему выходили шатающиеся завсегдатаи. Которым проворно подсовывала букеты Косулька. И дабы избежать следующей сделки, я выпалил на одном дыхании.
– Я покупаю все!
Косулька непонимающе замигала и даже перестала прыгать от холода.
– Что – все?
– Все цветы. Абсолютно все. Без ограничений.
– У вас кто-то умер? – сочувственно спросила Косулька.
– Нет, у меня кто-то родился.
– Ну да! А все считают вас стариком. Может, вы просто неважно выглядите?
Косулька тут же засуетилась, собирая букеты в охапку. Они не вмещались в ладони. И одному их было не унести. Но Косульку это не смутило. Она проявила себя настоящим дельцом. Через несколько минут она поспешно складывала букеты в тележку, за которой сбегала к себе в кафе. Я от страха услужливо сделал еще один реверанс и протянул Косульке букет с подснежниками. Воистину сказочное время – подснежники в декабре. Косулька от неожиданности даже отпрянула от меня. И я, по-прежнему непонятно по какой причине ее опасаясь, и желая все время угодить, схватил столько букетов, сколько смогла удержать Косулька, и сунул их в руки ей.
– Не перестаю вам поражаться, Аристарх Модестович. Не удивительно, что вы содержите антикварную лавку. Знаете, эти прошлые века прямо сама галантность. А старые вещи – и вовсе искусство. Вы, Аристарх Модестович, воистину художник. Мы с вами коллеги. Видеть вас – одна приятность, а то за целый день нахватаешься этих пьяных рож. И писать стихи даже нету мочи. Не то, что рисовать. А с вами пообщаться – так сразу вдохновение и наплывает. Аж дыхнуть трудно. Аж эти цветы сразу и хочется нарисовать, правда? Так и чувствую всю себя премиленькой падчерицей из сказки «Двенадцать месяцев». Эх, и где мой белокурый Апрель!
Толстая, румяная Косулька бросила подснежники в плетеную корзинку и мне как-то сальненько подмигнула. Хоть я был похож на Апреля, как она на падчерицу. И все же я не мог не признать, что она поэт. Иметь такое воображение! Косулька сделала глубокий вздох и попробовала изобразить реверанс, но ее сапожки лишь скользнули по льду, еще более сморщились и гнусаво скрипнули. Но Косульку это не смутило.
Я покатил тележку домой. Снег падал на цветы. Они от этого только грустнели, опуская все ниже и ниже свои головки. Прохожие на меня поглядывали с нескрываемым сочувствием. Словно я действительно кого-то сегодня хоронил. А, возможно, решили, что я везу цветы на свои похороны. И почему у людей такие мрачные мысли?
Я вез цветы Дине.
Дина долго не могла поверить в предновогоднюю сказку. Ведь их не бывает! Они закончились в детстве, когда мы узнали, что Деда мороза нет. А Новый год, по сути, это надуманный праздник для отсчета
Дина от удивления присела в кресло и сложила перед собой ладошки.
– И все? Значит… Значит я теперь свободна?
– Все, Дина. План вы выполнили. Точнее – перевыполнили. Впору вашему хорошенькому личику на доску почета. А вы теперь имеете полное право на отдых.
Я бросил взгляд на елочку. Она стояла в уголке гордая, веселая и нарядная. Сколько игрушек украшало ее! И фабричных, и самодельных. И стеклянных, и фарфоровых, и картонных. Сколько поколений разместилось на ней! И у каждого поколения свой символ. И ангелочек, и рождественская звезда, и кремлевские башни, и лыжник, и початок кукурузы, и спутник. Я даже чувствовал запахи разных времен. Удивительно, я чувствовал, остро чувствовал запахи прошлого. Но сегодняшнего дня я не ощущал вовсе. У сегодняшнего не было запаха. Не было символа, знака, даже значка. И какие сейчас можно придумать новогодние игрушки. Чтобы спустя века определить по ним время. Даже страшно представить. Гайдебуровский старик? Зловещий и кровожадный. Который навсегда украдет время. И ничего уже не будет. И никогда. Нет, лучше ничего не надо придумывать, чтобы не пугать детей в новогодние праздники. Им пока хватит и прошлого. И, возможно, они еще смогут дождаться будущего.
А вскоре моя антикварная лавка была украшена и цветами, которые мы с Диной расставили по вазам и банкам. Лето и зима уместились в одной комнате. Им больше нечего было делить.
Старость и юность уместились в одной комнате. А вот это было противоестественно. Но, в принципе, возможно. И мне было очень грустно, что я не мог вновь превратиться в парня Гришку, в которого с первого взгляда влюбилась Дина. Как все тогда было бы просто.
– Я даже не знаю, чем смогу вас отблагодарить, – смущенно сказала Дина.
– А я знаю. Вы проведете со мной Новый год. Не откажете в этом удовольствии одинокому заброшенному старику? Или у вас другие планы?
Мое сердце дрогнуло. У такой хорошенькой девушки наверняка запланирован Новый год.
– У меня нет других планов, – улыбнулась хорошенькая девушка.
Солгала, чтобы не обидеть одинокого заброшенного старика? Или действительно… не стоит на этом заострять внимание. Это уже не важно. Новый год будет наш.
Новый год неумолимо приближался. Странно, ведь и я стану на год старше. Только никто об этом не узнает. Все будут думать, сколько мне лет? Сто? Сто один? Сто два? И никто, никто не узнает, сколько на самом деле. Об этом не узнаю и я. Я не увижу первые морщины на своем лице. Не прикоснусь к складкам у уголков губ. И не почувствую, как круги под глазами темнеют. Какой удручающий парадокс. Я не буду стареть. Я старым стал мгновенно. Все бояться старости. А я боюсь вновь стать молодым. Вернее, не боюсь. Просто у меня нет выбора. И никогда девушка, которую я полюбил с первого взгляда, не станет моей. И не ответить взаимностью. Хотя все, все таким могло быть простым и ясным.
Я вытащил из холодильника запотевшую бутылку вина и шампанского, сыр и консервы. Довольно дурно для праздника. Но Дину за продуктами я не хотел отпускать. Я боялся, что она раствориться в метели и не вернется. Или встретит в заснеженном лесу белокурого Апреля. Конечно, она честная девушка. И если пообещала, вряд ли бы оставила одного старика. И все же… Мне казалось, что не все от нее зависит в Новогоднюю ночь. Ведь еще могут встать на пути Снежная Королева или Снежный король, чтобы во вьюжную ночь умчать девушку на санях в свое холодное царство. И превратить ее сердце в ледышку.