Газета Завтра 321 (4 2000)
Шрифт:
— Спасибо за добрые слова. Должен сказать, что малайзийцы, как и многие выходцы из Азии, выглядят довольными по ряду причин. Прежде всего из-за их отношения к жизни, присущей им жизненной философии. Какой смысл в унынии? Жизнь слишком коротка, чтобы осложнять ее чрезмерными заботами и беспокойством. Нужно делать все возможное, чтобы наслаждаться жизнью как можно больше. Это совершенно естественная позиция не только для малайзийца, но и для других представителей Азии. Вообще же, источник счастья или несчастья находится внутри каждого человека, а отнюдь не во внешнем мире. Именно поэтому следует больше всего заботиться о своем внутреннем состоянии — начинать с него, а уж потом думать о том, что происходит вокруг нас.
— Было бы хорошо, наверное, если бы в России стало больше людей с аналогичным отношением к жизни...
—
— Свыше двух столетий мы были чересчур тесно связаны с Западом и как бы стеснялись собственного родства с Азией. Может быть, теперь пришло время исправить свою ошибку и повернуться лицом к Востоку?
— В конце века, а тем более тысячелетия, многие люди ощущают потребность в том, чтобы произвести переоценку ценностей. Достаточно очевидно, на мой взгляд, что наметившееся сближение и улучшение отношений с такими странами, как Китай, Индия, Корея, Япония и Малайзия, может быть чрезвычайно полезным и выгодным для России с разных точек зрения.
— Иногда высказывается мнение, что грядущий век станет веком Азии.
— Не могу согласиться с этим, думаю, что мы вступаем в новое тысячелетие, которое будет принадлежать не какому-то одному континенту, ни Востоку и ни Западу, а всему миру. Мы вступаем в период глобализации — в период, когда каждая страна, включая, разумеется, и Россию, будет играть подобающую ей роль на мировой сцене. Мир обязательно станет многополярным и потому более безопасным и защищенным от неожиданностей, чем сегодня. Создание многополярного мира — насущнейшая необходимость для нас, для России, Китая и абсолютно для всех.
— Однополярный мир, образовавшийся после распада СССР, превратил нашу планету в опасное и неуютное место. При двухполярном мире было меньше военных конфликтов, этнических столкновений и человеческих страданий, чем ныне.
— Верно. Мир не должен быть однополярным, и сегодня даже Европа страдает от этого. Китай и Япония — экономические супердержавы, но и у них немалые проблемы возникают из-за монополярности, политического диктата одной страны. Например, вспомним, что было в период того же финансово-экономического кризиса, потрясшего Юго-Восточную Азию. Тогда Япония предложила создать специальный фонд в 100 млрд. долларов для оказания помощи странам-жертвам. Но под давлением США это предложение не было воплощено в жизнь. Нам бы хотелось, чтобы, скажем, Япония играла в мире ту роль, которая бы соответствовала ее экономическому могуществу. Однако определенные круги, преследующие собственные узкие и корыстолюбивые интересы, препятствуют этому. Заботясь лишь о своей выгоде, они разрушают экономику разных стран. Трудно забыть о том, что именно из-за махинаций международных финансовых спекулянтов Малайзия только за один год потеряла миллиарды и миллиарды долларов тогда, когда, казалось, ничто не предвещало кризиса. Однополярный мир не соответствует реалиям, тому положению, которое создалось в мировой экономике. В то же время подчеркну, что в моей констатации этого факта нет никакого привкуса антиамериканизма. Америка — главный торговый партнер Малайзии. Американцы, как и мы, выигрывают от таких отношений. Им нравится качество производимых нами товаров, а также их цена.
— Что ж, не вижу в этом ничего зазорного. Но неизбежно наступит день, когда даже американские лидеры поймут, что для политического здоровья всего мира необходима многополярность.
— Надо что-то делать, подталкивать их к пониманию этой неоспоримой истины. Нам всем — Малайзии, России, Китаю, Японии и европейским странам — надлежит предпринять совместные усилия в данном направлении, чтобы тем самым исправить искажения и явные несправедливости современного мира. Так, скажем, как можно было отказывать Китаю, с его колоссальным экономическим потенциалом и более чем миллиардным населением, в праве быть членом Всемирной торговой организации?! Однако под давлением Соединенных Штатов был затруднен его прием в эту международную организацию, в которой, между прочим, представлены страны, не идущие в сравнение с Китаем ни по каким параметрам! С таким ненормальным положением должно быть покончено, и Китаю пора занять в мировой экономике подобающее ему место.
—
— Построение многополярного мира необходимо ради блага всего человечества. От создания его выигрывают как все люди, так и мировая политика, экономика, культура. В нем будут невозможны преступные делишки малочисленной группки интернациональных махинаторов, периодически ставящие те или иные страны на грань финансовой и экономической катастрофы. Вполне естественно и нормально, когда кто-то стремится к выгоде для себя, но это не должно происходить за счет других, за счет миллионов тружеников, которые честно и старательно выполняют свою работу, но абсолютно беззащитны от удара в спину, наносимого валютными спекулянтами. Международная финансовая и экономическая система нуждается в коренном пересмотре, который непременно и произойдет с образованием многополярного мира.
Беседу вел Валентин ПРУССАКОВ
P. S. В период подготовки данного текста к печати зарубежные агентства новостей передали любопытное сообщение, оставшееся незамеченным российскими СМИ:
"Руководители Малайзии изыскивают пути избавления от международной финансовой кабалы. Они стремятся к тому, чтобы самим контролировать собственные дела. Для своих планов Малайзия пытается добиться финансирования от других исламских стран. В частности, она заключила несколько соглашений с Бахрейном, направленных на превращение Малайзии в международный исламский банковский центр. Конечная цель сотрудничества различных исламских государств — образование "честной банковской системы", опирающейся на исламские принципы".
перевозка мебели и офисный переезд 15
УГАДАТЬ БУДУЩЕЕ ("Круглый стол" русских писателей)
Александр ПРОХАНОВ. Когда-то в Афганистане, в ущелье Пандшер, я видел русский танк. Он, отступая, палил прямой наводкой по пещерам моджахедов. Весь грязный, закопченный, он медленно пятился назад, уходя из-под шквального огня вражеских крупнокалиберных пулеметов. Он, истыканный стальными сердечниками патронов, напоминал ежа. В его башне, в его бортах торчали острые иглы, застрявшие в вязкой броне. Одни погрузились в нее глубоко, и был виден только маленький их хвост, другие, напротив, топорщились, как щетина. Остро отточенные, неумолимые стальные зубья пытались пробить оболочки танка, истребить находящийся внутри экипаж, разорвать двигатель.
То же самое произошло с Россией в 1991 году. В русское общество и государство вонзился стальной сердечник страшной убойной силы. Он проник глубоко внутрь, прожигая преграды, разбрасывая снопы искр. В образовавшиеся скважины устремились страшные дьявольские силы, и народ стал задыхаться. Народ, стеная, погибал, принимая в свою плоть жалящую, разящую сталь. Но осколок увяз в русской броне. Не имея вождей, организаций, идеологии, народ принял удар на себя, остановив снаряд. Многослойная броня нашей веры, нашей, культуры, нашего духа выдержала страшный удар. Сердечник завяз.
Жертвы, которые принес русский народ, — неисчислимы. Страдания, которые вынесло русское общество за этот период, сравнимы лишь с мучениями десантника, получившего в момент штурма Грозного под сердце пулю. Но врагу не удалось прожечь защитные оболочки страны. Русское сердце бьется, русское общество живо, русский народ продолжает свой путь в истории.
Сейчас, как мне кажется, возник момент равновесия, когда сила удара иссякла в соприкосновении с броней, намытой веками народной жизни. Что будет дальше? У меня есть ощущение, что уже сейчас начинается медленный, мучительный процесс выдавливания из русского тела страшного осколка. И когда он будет выдавлен, из этой пробоины ударит в мир огнедышащий, ослепительный поток — знак русского реванша, русской победы, русского воскресения. Блажен тот художник, кто окажется захваченным этим лучезарным потоком. Блажен тот, кто будет наблюдать явления, оформляющие этот процесс. Мы, русские писатели, привыкшие за эти десять лет к глухой обороне, к оппозиции, мы, принявшие и на себя первый удар дьявольского снаряда, быть может, не дождемся выброса этого светоносного взрыва. Но мы его чаем, ощущаем, предчувствуем. В этом предощущении, предопределении я вижу основное событие, явление двухтысячного русского года.