Газета Завтра 38 (1035 2013)
Шрифт:
Начинала она с частного бюро "Ищу хозяина". Вся информация по городу и окрестностям о несчастных бродяжках и "потеряшках" стекалась к ней. Васильева сама ездила за бесхозными кошками и собаками, устраивала их на передержку, а если не получалось - забирала кого-то к себе в квартиру, лечила, выхаживала. Трудами Васильевой и ее добровольных помощников около тысячи животных обрели дом. Теперь, вот уже третий год, действует ее частный приют, построенный целиком на собственные средства и при поддержке друзей. В ипотеку под залог квартиры выкупила она заброшенную ферму и стала переустраивать ее под приют по собственному проекту. Стоит сказать, что у Васильевой три высших образования, экономическое и юридическое она получила за последние годы, своя небольшая бухгалтерская фирма, она лихо водит старенькую машину и без боязни идет на контакт с любой собакой. Псы чувствуют ее открытую добрую душу и редкое нынче качество - надежность, а это ключ к сердцам самых озлобившихся и потерявших веру в человека. Теперь на месте прежних руин возвышается светлый, уютный, отделанный сайдингом дом, больше похожий на коттедж, площадью 535
Третий год идет, как живет Васильева по принципу "и один в поле воин". Можно ли подвести какие-то итоги? - спрашиваю я её.
– Проблема с бездомными животными оказалась огромной. Если б знала заранее, наверное, не взяла бы на себя такие обязательства. Теперь-то я вижу ее в полном объеме и знаю, как надо ее решать в нашей области. А пока - город выделил 4 с половиной миллиона на три года на решение проблемы с бездомными животными, но до этого только на убийство выделялось в год 2 миллиона. Видите, насколько не продумано, не просчитано всё? А как просчитаешь, если нет четкого представления, сколько у нас бездомных животных, сколько - хозяйских Местные власти, город, с энтузиазмом относятся к моему делу, но поддержки реальной нет. Ясно, что проблем много других. Значит, не пришло время Сейчас город собак не отлавливает, требуют заниматься этим коммерсантов, а те пользуются втихую запрещенным, мучительным для животных дитилином. И никто за этим не следит.
Приют мой - хозяйство беспокойное. У меня ведь еще бомжи социализацию проходят. Есть городской приют для них на 50 коек. Туда можно прийти к 17 часам и остаться на ночь. Днем их выставляют оттуда. Месяц пребывание бесплатно, потом - 20 руб. за ночь. Их там не кормят, дают только место для сна. Ночлежка, по сути Работа - уборка мусора за 250 рублей в день. В моем приюте, как правило, трудится до 11 человек, и живут они здесь постоянно. Комнаты уютные, телевизоры есть, питание обеспечено. Всего через приют человек 50 прошло, в том числе и бывшие зэки. Нахожу людей через церкви. Многие из них нормальной домашней жизни не видели, по хозяйству ничего делать не приучены. Некоторые поначалу даже не могли спать в чистой постели. У каждого - своя горькая история. Вот Оля - 46 лет, детдомовская, 23 года по тюрьмам, Дима из Фурманова - 34 года, сам пришел по моему объявлению в храме. Он имел частный дом, по пьянке сел в тюрьму, пока сидел - дом разграбили, разобрали систему отопления. Дима по профессии слесарь, но производства-то в области нет. Еще работают у меня два бомжа, состоящие в гражданском браке. Сергей воевал в Чечне, реабилитация оказалась лишь на словах, попал в тюрьму, квартиру в его отсутствие разменяли, получил комнату без отопления, без света. Жить нельзя, значит, и работать в районе не может. Девушка его - из семьи алкоголиков, в приюте трудится поваром. У нее-то жилье есть, но брат занял и туда не пускает. Георгий у нас старше всех, жил он в Грузии, с распадом Союза вынужден был уехать оттуда, сын его воевал в Чечне, потом устроился где-то в России. Найти бы сына, но у Георгия украли документы в Москве, где он работал на стройке в 90-е годы. Вот и маялся он без документов, без денег, на все руки мастер, а не берут никуда, возраст 20 лет в России, гражданства нет, был у него вкладыш, но все пропало. Сейчас стараюсь помочь восстановить ему документы. Прибился к нам как-то Женя из Питера, с двумя высшими образованиями, философ, поэт, пришел весь завшивевший, отмыли. Квартиру жене с ребенком оставил, скитался долго по монастырям и церквям, все каких-то ответов на вопросы свои искал. Отогрелся и ушел через месяц Бог знает, куда Всех, кто приходит с желанием работать в приюте, я принимаю, никому в душу не лезу. У меня лишь одно требование - не пить. Выбирают они себе занятия сами: кто строит, ремонтирует что-то, кто вольеры чистит, выгуливает собак, убирает мусор, моет полы. Постепенно привыкают люди к нормальной жизни и есть надежда, что не вернутся они на помойку. По желанию берут выходные, я выделяю им деньги на проезд, обеспечиваю одеждой, обычной и рабочей. Беда, у многих нет привычки к систематическому труду, приходится быть психологом, искать к каждому подход.
Сейчас в жизни приюта новый этап. Я активизировала работу по привлечению волонтеров. И молодежь подтягивается, ребята хотят открыть свой волонтерский сайт. Стараюсь их тоже направлять по интересам. Художественное училище будет мне помогать делать социальную рекламу, но не избитую, типа, спаси ему жизнь, я вижу рекламу приюта, как призыв к действию. А то люди как рассуждают? - "Мне жалко собачек, кошечек, я их кормлю". На этом вся любовь и заканчивается. Для меня очень много значат слова Р.П. Уоррена: "Ты должен делать добро из зла, потому что больше его просто не из чего делать". А то у нас все зациклились на черноте, на безысходности, мол, ничего мы не можем, все плохо. Мне же хочется позитивную программу дать. Придумала четкую анкету, где все расписано, чем ты можешь помочь приюту, сколько времени посвятить волонтерству и т.д. Встретилась недавно с представителями молодежного правительства области, есть договоренность, чтобы на базе приюта можно было прививать добрые помыслы подрастающему поколению. В перспективе хочу сделать игровую площадку для родителей с детьми, где можно было бы поиграть и побегать вместе с нашими питомцами, научиться водить собаку на поводке. С малолетства стоит с детьми работать, чтобы выросло
Появилось понимание важности нашего дела у ветеринаров. Приюту пришли на помощь три клиники "Альфавет", "Верный друг", "Солнечный лев". Сельхозакадемия предлагает услуги по стерилизации животных. Уже пять волонтеров-врачей у нас. Приютских стараются принять без очереди, бывает, что и денег за услуги не берут. Необходима программа переписи животных, и мы ее постепенно готовим без помощи города. Надо поддерживать тех, кто стерилизует животных, особенно в частном секторе. Все эти "нежеланные" в результате и оказываются на улице. В 12-м году мы много кошек простерилизовали, стало меньше котят, а то к воротам приюта их мешками подбрасывали.
Конечно, самая главная наша работа - поиск семей для приютских питомцев. И здесь у нас показатели неплохие: в год до 64 процентов пристраиваем. Приют стал узнаваем в регионе. Мы даем рекламу в Интернете, "В контакте" есть наша группа, в Яндексе размещены фотоальбомы. Фото нам делают безвозмездно.
Приют также выручают торговые сети, отдавая просроченную продукцию. Мы ее термически обрабатываем, варим. Пожертвования есть, но очень слабый ручеек! Деньги в городе - только у бюджетников, ведь текстильные фабрики превращены в торгово-офисные центры. А к государству я за помощью не обращалась. Признаюсь, от закона по животным, который все никак не поставят в Думе на повестку дня, я ничего прорывного не жду, но его надо принять. Может, тогда появится больше ответственности у владельцев животных и у заводчиков, а общество осознает необходимость поддержки желающих открывать свои частные приюты, отринет жестокость и равнодушие к слабому.
Желтые дни
Юлия Вершинина
19 сентября 2013 0
Общество
Барахтанье в сети
"Евросеть" была первой компанией, в которой я начала серьезно и жёстко работать. Именно жёстко - то, как меня воспитывала и долбила об стенку "Евросеть", забыть невозможно Объявлениями о вакансиях в самой жёлтой компании пестрели все газеты. Без опыта работы, от 18 лет, официальное трудоустройство. Отлично!
На первом собеседовании задавали множество вопросов, в т.ч. просили представить, что, вот, именно здесь и сейчас я кому-то что-то продаю. Работала с нами отличный психолог. Зная свой характер, я была уверена, что мне не позвонят. Но - позвонили и сказали, что я принята. Из 12 проходивших собеседование впоследствии я встретила только двоих.
Каждый новый человек, пришедший в компанию, должен прослушать курс лекций. Предмета три: "Продукт", "Техника продаж", "1С-Рарус". Но! Я пришла в декабре, и меня без всяких лекций выбросили на точку - продавать. Горячий сезон! Никакого продукта, никакого Раруса - продавать! Я не знала о телефонах ничего. За три последних декабрьских недели мне не дали ни одного выходного. Каждый день по 12 часов в сутки я стояла у витрины в огромной толпе жаждущих телефонов людей и рассказывала то, про что умудрялась прочитать в инструкции по эксплуатации, когда показывала посетителям неизвестные мне агрегаты. На точке Красноярск-45 кроме меня работали еще две девушки. Но я была стажёром, а к стажёрам особое отношение. Сразу же была организована дедовщина. Никогда на мой вопрос о чем бы то ни было, мне не давали ответа. Не знаешь - узнай. Нет времени узнать - твои проблемы. Работай! Вечерами я успевала только постирать желтую футболку (без единой точки иного цвета и аппликаций) и в ужасе засыпала, ожидая завтрашнего дня. Работать приходилось с невероятной скоростью: бежишь в подсобку в ШАМ (шкаф архивно-методический), хватаешь коробку, снова куда-то несёшься, прибегаешь есть - засовываешь в желудок булочку, заливаешь чаем и уже слышишь из зала - "Юляя-а!" - выплевываешь недожёванную булочку и бежишь, бежишь рассказывать "Быстрее!" - слышишь постоянно и ото всех. (Как же можно еще быстрее?!!!) И постоянно между этим моешь желтый пол, который затаптывают полчища покупателей. И смотришь - как бы что не спёрли.
Подсобка. Подсобка точек, салонов и дворцов "Евросети" - особое место. Прежде всего - плакат, огромный плакат с мужиком, которому тетка, стоя на коленях, целует ягодицы: "Мы любим своих покупателей!" Рядом - письма Чичваркина. Конечно же, письма Чичваркина! Невероятные матерные обороты и доходчивость изъяснений - то, что потрясало меня необыкновенно. (Кстати, дисциплина соблюдалась внутри компании очень жёстко, и эти письма появились в Интернете только после Жени.)
Жени. Да - в компании все друг друга зовут исключительно на "ты" и по имени. Только. Каждый евросетянин может позвонить кому угодно из руководства и, конечно, может позвонить и поболтать о жизни с Женей Чичваркиным. Но на моей памяти таких звонков простые люди не делали. Зато на "ты" и с матами общались все. Только так. Каждый - курит и матерится. Мне 19, между прочим, и всё это меня шокирует, а по-русски говоря - выводит из себя.
Каждый сотрудник имеет порядковый номер и представляется всегда не своим именем, а этим самым номером. Номер, как и зарплата от процента (то есть связанная с объёмом продаж), присваивается после того, как евросетянин сдаёт экзамены. У меня с экзаменами возникла странная проблема - меня не отпускали с точки в учебный центр. Дедовщина. Пока я не сдала экзамены, я получала 8 тысяч в месяц, а все мои продажи записывались на двух других девушек точки Красноярск-45. Если бы я стала продавцом, деньги бы стали делить на три, а не на два. Поэтому меня отпускать в УЦ было невыгодно. Звонили из офиса. Говорили, что я обязана прийти в учебный центр. Я не могла. Три месяца. Без выходных. Каждый день. 12 часов. Жёлто.