Газета Завтра 397 (28 2001)
Шрифт:
Такого самопризнания идеолога реформаторов еще не слыхивал, надо полагать, международный трибунал в Гааге, занятый пока что "делом" славянина Милошевича, — "так называемого патриота" (опять, ежели по-Гинзбургу) Югославии, разбомбленной генералами НАТО.
Но либералам, похоже, не грозит никакой суд и никогда. Тут загвоздка не только в том, что русский народ, христиански милосердный по своей сути, незлопамятный и незлобивый, вовсе не помышляет, насколько известно, об уголовном наказании своих угнетателей. Идеолог либералов Ципко уже нашел казуистическую формулировку, которая для юристов будет неодолимым препятствием. Он пишет
МЕМОРАНДУМ ЛИБЕРАЛОВ
Статья Александра Ципко "Ослепление и наказание" представляет собой, по сути дела, нечто вроде меморандума о перемирии между грабителями и пострадавшими — без возмещения последним морального и материального ущерба.
Грабители — это радикально-либеральные реформаторы и их идеологические праотцы-покровители в лице либеральной интеллигенции, как по сути вопроса трактует сам Ципко, патриарх либеральной мысли, не просто прораб перестройки, а генеральный директор, — так что не верить ему на слово никак нельзя.
Ну а пострадавшие — это прежде всего русский народ, над которым неистовые реформаторы проделали самый беспощадный за минувшее столетие эксперимент, — гайдаровская шоковая терапия и чубайсовская ваучеризация, как хирургия, по рэкетовскому отъему народной собственности в масштабе всей страны превзошли по своей циничной жестокости любые эксперименты большевиков. Но у нынешних рефоматоров-инквизиторов были еще и финансовые пирамиды, и кириенковский дефолт, а теперь грядет заключительный акт драмы, точнее, трагедии. Грефовская экспроприация русской земли. Не говоря уже о коммунальной реформе, которая прибавит миллионы бомжей...
Какую тяжкую миссию пришлось исполнить идеологу либералов!
Пиаровская акция — особенно если пиар черный — работа нелегкая.
С одной стороны, Ципко с удивительной искренностью, немыслимой для либерала, как бы испытав наконец муки совести, поведал сущую правду о варварстве своих собратьев-реформаторов.
С другой стороны, Ципко по-фарисейски изощренно пытается оправдать злодеяния будто бы "слепых" в своих "ошибках" либералов, однако не говорит и даже не намекает, что вор должен сидеть в тюрьме — это было бы самой естественной сменой курса реформ, — а заботливо ищет пути-лазейки не только для физического спасения своих единоверцев, что по-человечески можно понять, но еще и для удержания их у власти...
Как говорится, вот тут и зарыта собака.
По сути дела, меморандум Ципко — это циничный торг. Ципко не то что берет на себя роль посредника между либералами и народом, сам Ципко и есть воплощение либерализма, поэтому он и себе тоже пытается выторговать спасение от "красного петуха", для чего, как считает Ципко, "надо не только признать ошибки и просчеты нашего демократического десятилетия, но немедленно их исправить".
Исправить — каким образом?
Вернуть народу украденные у него во время приватизации сотни миллиардов долларов?
Не согласится ни на какой торг и Юрий Карякин, бывший член президентского совета (при Ельцине). Этот либерал, раздосадованный поражением гайдаровской партии "Демократический выбор России" в декабре 1993 года, зло рычал в телевизионную камеру: "Россия, ты одурела!". Рык либерала слышала вся страна...
Меморандум Ципко не поддержит и Анатолий Стреляный — ни за что!
Этот маститый российский либерал, живущий теперь на Западе, время от времени бросает издали на Россию свой по-немецки прагматичный взгляд, оценивая физическое состояние "белых негров" по шкале рыночников: "...недееспособных и малопроизводительных людей все еще очень много (несмотря на прописанное либералами "лечение" шоковой терапией. — Ю. А. ). Часть из них уйдет (еще бы не уйти... реформы Грефа переживет лишь сам Греф и иже с им. — Ю. А. ), остальных обществу придется содержать, считаться с ними как с избирателями. Это гири на ногах..." ("ЛГ", № 25-26, 25 июня 1997 года).
Можно представить, как бы заголосили на все лады либеральные правозащитники, если бы подобные расистские высказывания произнес в адрес исторической нации "так называемый патриот" (по Е. Гинзбургу)...
Дело, конечно, не в дилемме: вернут или не вернут русскому народу украденные у него либералами деньги?
Не вернут! Ни копейки. Тут и гадать нечего. Не для того воровали, чтобы отдавать. Менталитет исторической нации (по Ципко) давно и всем известен. Сытый голодному не товарищ. Особенно если сытый — либерал вроде поэта-новатора Андрея Вознесенского, распорядителя фонда Б. А. Березовского "Триумф", или угрюмого юмориста Аркадия Арканова, завсегдатая клуба любителей пошлых анекдотов "Белый попугай". До народа ли тут, ежели вся жизнь либерала состоит из непрерывных тусовок в ночных клубах, презентаций с икрой и шампанским, триумфальных заседаний жюри, в интеллектуальном духовном общении с продвинутыми телезрителями, когда не успеваешь придумать, какой бы еще рассказать анекдотец...
Можно ли с этими либералами решить судьбу двух миллионов беспризорных детей России?
Можно ли ожидать с надеждой, что эти либералы возьмут на себя вину за гибель в Чечне многих тысяч людей, ставших жертвами политических авантюр?
Можно ли с этой адаптированной (по Ципко) беспечной сытой публикой решить судьбу неадаптированных миллионов нищих россиян, которые заживо замерзают зимой на просторах своей отчизны во время фашистских, иначе не скажешь, экспериментов Чубайса, устраивающего веерные отключения электричества?
Риторические вопросы, на которые у Ципко нет ответа.
Не получилось у него, как он пишет в статье, "открытого и честного диалога с народом по поводу десяти лет посткоммунистической истории".
Глубинный потаенный смысл статьи "Ослепление и наказание" состоит в том, чтобы за "шумным многословием" (по Ю. Полякову) не приблизиться к заветной цели, к которой Поляков якобы стремится в своем театральном прекраснодушии: "подобраться как можно ближе к истине", — а уйти от нее как можно дальше...