Газетчик
Шрифт:
Потом положил руку на дверцу машины и повернулся к Лупоглазому. И замер. Лупоглазый исчез. Секунду или больше Малышев смотрел на пустое водительское сиденье, а потом послышался негромкий звук – нечто среднее между скрипом и шипением. Малышев наклонил голову и увидел, как из его груди вылезло окровавленное острие монтировки.
Лупоглазый, стоящий за спиной Малышева, толкнул его сзади ногой и Малышев упал на водительское сиденье лицом вперед. Монтировка, проткнувшая его насквозь, торчала из его спины. Лупоглазый засунул руку в карман Малышева, достал зажигалку,
Лупоглазый, не оглядываясь, быстро пошел в сторону желто-синей «копейки» Малышева, сел за руль, завел ее и вырулил на трассу. Через секунду он ехал в сторону поселка.
Зашипела рация, прикрепленная к приборной панели и женский голос передал сообщение всем патрулям о том, что в Волоковце угнана серебристая «Волга», государственный номер А 142 МР 35. Лицо Лупоглазого ничего не выражало. Он выключил рацию и посмотрел на свое правое запястье.
Желто-синяя милицейская «копейка» резко затормозила, развернулась и поехала обратно. Она остановилась на пригорке примерно в полукилометре от места встречи Малышева и Лупоглазого. Лупоглазый вышел из машины и встал посреди трассы. Он смотрел на объятую пламенем «Волгу».
В нескольких шагах от нее стоял человек в комбинезоне защитного цвета. В одной руке у человека была корзина, в другой – длинная палка.
Лупоглазый сел в машину, завел двигатель и сдал назад.
Трасса опустела.
Глава 4
Нина проснулась от ужаса. Она не помнила точно, что именно ей приснилось – что-то липкое, клейкое, инопланетное, от чего она пыталась убежать, но, как это бывает во сне, ноги ее не слушались. И когда она проснулась, ее ужас, который она только что пережила во сне, странным образом остался с нею, никуда не ушел.
Нина не сразу поняла, где она находится. За окном было темно. Она была голая и лежала на диване, накрытая одеялом. Рядом спал Алексей. Нина почувствовала боль между ног и все вспомнила – кухню, Эккерзли и то, чем они только что занимались с Алексеем. Она вылезла из-под одеяла и вышла на кухню. Нашла свою одежду и быстро оделась. Взяла учебник и вернулась в комнату. Положила руку на плечо Алексею.
– Леша, просыпайся.
Алексей застонал.
– Сейчас, мам.
– Леша, сейчас твои родители придут с работы.
Алексей открыл заспанные глаза и посмотрел на Нину.
– Сколько времени?
Нина нашла глазами часы на телевизоре.
– Без пятнадцати шесть.
– Да. Сейчас отец придет, – подтвердил Алексей. – хочешь, я тебя провожу?
– Нет, – сказала Нина, – сама дойду.
– Ну ладно, – легко согласился Алексей, – захлопни дверь.
Нина поцеловала его в щеку и вышла из квартиры.
Она шла по вечернему поселку и думала о своем сне. Это был не просто сон, это было предупреждение. Но о чем?
После смерти матери Нина жила со своей тетей в маленьком синем домике на берегу реки. Каждую весну река разливалась, и вода подходила почти к окнам их дома. Нина думала,
Когда Нина переходила реку по шаткому навесному мосту, она снова почувствовала то, что пережила в своем сне – ощущение чего-то липкого, клейкого и страшного. Как будто за нею кто-то наблюдал. Она остановилась посреди моста и наклонилась вниз, опершись на дощатые перила. Отпустить сейчас руки – секунду будет холодно, еще секунду – больно, а потом все кончится.
Нина резко выпрямилась. Она вспомнила, откуда взялось это ее ощущение. Она думала, что это давно прошло и забыто, но нет – не прошло и не забыто. Оно снова было здесь и если она не сделает что-то прямо сейчас, оно останется с нею навсегда.
Придя домой, Нина первым делом подошла к телефону, стоящему на холодильнике и набрала номер. В трубке послышался недовольный мужской голос.
– Алло?
– Сергей Семенович, это Нина.
– Какая еще Нина?
– Репетитор Алеши. Передайте ему трубку, пожалуйста, я забыла ему сегодня кое-что сказать по домашнему заданию.
– А, сейчас. Ладно. Леха! Эй, двоечник, иди сюда, тебя твоя учительница!
Отец Алеши был простой работяга в коммунальной службе поселка – ремонтировал мостки и копал канавы для водопроводных труб.
– Нина, привет, – послышался в трубке голос бодрый голос Алексея, – что, забыла что-то?
По его слишком бодрой интонации Нина поняла, что отец Алексея стоит рядом. Но это было не важно. Ей нужно было, чтобы Алексей ее услышал. Что он скажет в ответ – было не так важно.
– Слушай меня внимательно, – сказала Нина, – я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
Глава 5
Павлу Пшеницыну в начале лета исполнилось двадцать два. Это был очень толстый молодой человек, рыжий, с большим, круглым, густо покрытым веснушками лицом. Он с детства хотел работать в милиции. Собственно, никакие другие варианты он даже не рассматривал. Несмотря на его внушительные габариты, милицейская форма сидела на нем, как вторая кожа. Трудно было представить его в чем-то другом.
Непонятно, как Пшеницыну это удавалось, но он всегда выглядел, как представитель власти и закона. Даже когда пил пиво в пятницу вечером в баре «Улыбка» на берегу реки. Или когда копал грядки. Или когда чинил машину. Или когда перелезал через забор жилого дома на улице Подгорной.
Пшеницын спрыгнул с забора и подошел к дому. Он посмотрел в окно комнаты, приложив ладони к лицу, чтобы не отсвечивало.
– Мать моя женщина, – негромко сказал он и перешел к соседнему окну. Заглянул в него и ничего не сказал. Обошел дом и без стука вошел внутрь.
Его глазам открылась следующая картина: стол был заставлен пустыми бутылками, немытой посудой и завален всякими объедками и огрызками. Рядом лежал опрокинутый стул, а под стулом лежал мужчина в белой рубашке. Рубашка была испачкана кровью, голова мужчины была в крови, и пол вокруг него тоже был залит кровью.