Газлайтер. Том 22
Шрифт:
Бер на мгновение задумывается, а затем равнодушно пожимает плечами:
— Да, в принципе, готов.
Внезапно выражение Ледзора резко меняется. Он хмурится, скидывает руку, и в его взгляде появляется холодная сосредоточенность:
— Тихо. Тут к нам подобрались монахи. За тем холмом, — он поворачивает голову, всматриваясь вдаль. — Чую этих сволочей.
Одиннадцатипалый бросает короткий взгляд на Берга. Его лицо становится жёстким, взгляд уверенным:
— Хрусть да треск! Пойдём их мочить.
Не дожидаясь ответа, морхал двигается
Монахов оказывается немного. Всего лишь диверсионная или разведательная группа. Да и большие силы бы и не просочились так близко.
Столкновение разгорается внезапно и завершается ещё быстрее. Ледзор и Бер, словно буря, прорываются вперёд, ведя за собой остальных. Холодное оружие и магия сталкиваются в грохоте и криках, но сопротивление монашеского отряда ломается мгновенно. Геноманты повержены быстро, без долгих драм и кровопролитных сцен.
Бер, переводя дыхание, оборачивается. Его взгляд невольно цепляется за фигуру Зелы. Она двигалась ловко, слаженно, сражалась бок о бок с ним, как в былые времена. Сердце у него на мгновение замирает. Сколько лет он мечтал снова оказаться рядом с ней, плечом к плечу, как прежде.
Он улыбается, едва заметно, но в этот момент лицо его озаряет тёплая искра. В груди рождается странное, тихое тепло — ощущение, которое он давно забыл.
И всё это благодаря мужу его кузины. Телепату Даниле.
* * *
Офис «Вести недели», Москва
Ольга Гривова сидит в кресле главного редактора новостной студии «Вести недели». Перед ней стоит Борис Борисович, сам главный редактор, который выглядит так, будто его поймали за нарушением дисциплины. Его голос слегка дрожит, как у школьника перед строгой учительницей:
— Ваше Высочество! Это всё Годуновы! Они позвонили, сказали, что у них сенсация. Я тут ни при чём! Я бы никогда…
Ольга, сохраняя невозмутимость, слегка наклоняет голову, её голос звучит мягко, но не терпит возражений:
— Успокойтесь, Борис Борисович. Я всё понимаю. Вы правильно поступили, что вызвали меня. Дождёмся представителя Годунова и разберёмся на месте.
Её взгляд скользит по его напряжённому лицу, после чего она откидывается в кресле, давая понять, что разговор окончен. Главный редактор переминается с ноги на ногу, отчётливо чувствуя себя не в своей тарелке.
Спустя сорок минут дверь кабинета открывается, и в помещение заходит Себастьян Годунов. Его уверенная поступь останавливается, как только он замечает Ольгу. На мгновение он замирает, широко раскрывая глаза.
— Ольга Валерьевна?! Как вы… тут…
—
Она протягивает руку, жест ясный и уверенный:
— Покажите, пожалуйста.
Себастьян бледнеет, его взгляд мечется по комнате в поисках слов:
— Пожалуй, у меня… ничего нет, Ваше Высочество.
— Неужели? — Ольга едва заметно изгибает бровь, её взгляд становится ледяным и острым. — А как же ваши обещанные снимки существ с острыми ушами, похожих на мифических англосаксонских эльфов? И это вы утверждали, что они в союзе с графом Данилой?
Себастьян нервно облизывает губы, но Ольга смотрит на него так, что любая ложь застревает у него в горле.
Княжна делает паузу, затем уточняет:
— Фотографии, предположительно сделанные с борта военного броненосца, патрулирующего Антарктику. И, разумеется, на них запечатлён Данила Степанович Вещий-Филинов в окружении иномирцев. Разве не эти кадры вы предлагали Борису Борисовичу?
Себастьян выглядит так, будто хочет провалиться сквозь пол.
— Тут… какая-то ошибка, Ольга Валерьевна. Борис Борисович, должно быть, не так меня понял…
Ольга поднимает на него холодный взгляд и спокойно говорит:
— Вот как? Что ж, хорошо, что недоразумение разрешилось.
Ольга говорит с непреклонной уверенностью, в её голосе слышится едва уловимая сталь:
— Мне неважно, кто именно во флоте сделал эти снимки. Но запомните на будущее: такие материалы следует публиковать только с согласия графа Данилы. И что ещё важнее — если ведомство Охранки не выдвинет возражений. То есть вы обязаны сначала спросить Красного Влада. Вам ясно?
Себастьян напрягается, его лицо становится мрачным.
— Конечно, Ваше Высочество, — произносит он, пытаясь сохранить спокойствие.
Ольга кивает, но не смягчается. Её тон остаётся твёрдым:
— Я понимаю, что раньше вам удавалось якобы скрытно подбрасывать материалы Борису Борисовичу. Но это лишь иллюзия. Я прекрасно видела, что происходит, просто не находила причин вмешиваться в мелочные дела. Однако сейчас, Себастьян Федотович, я настоятельно советую вам не пытаться распространять этот материал через другие студии.
Она делает паузу, подчеркивая серьёзность своих слов.
— В противном случае мне придётся сообщить Владиславу Владимировичу, как именно эти снимки оказались в новостной редакции. Хотя, разумеется, велика вероятность, что они так и не попадут в газеты. Надеюсь, я ясно дала понять, что всё это может плохо закончиться для вас. Охранка, как вы знаете, действует решительно и без лишних промедлений.