Газлайтер. Том 22
Шрифт:
— Хорошо, я расскажу.
Он делает паузу, чуть прищуривается.
— Но слушай, парень… И графу своем передай тоже. Он, судя по всему, как и ты, хороший человек, раз такую бляху тебе оставил, не отнял по праву сильного.
Я смотрю на него ожидающе.
Он понижает голос, глядя прямо в глаза:
— В Буяник лучше не суйтесь. Вы там все помрёте.
Глава 16
Ресторан
В ресторане под мерный звон чарок греются крепким напитком два боярина — Хлестаков Ефрем и Годунов Федот. Пьют. Закусывают. Но разговор идёт угрюмый, с долгими молчаниями, словно с каждым глотком становится всё тяжелее. Особенно мрачен Годунов — весть уже поползла, пока только среди узкого круга, но скоро разлетится подобно воронам над полем битвы.
Главная новость: Вещий-Филинов взял Буян. Разгромил Буревестника — одного из сильнейших князей, а может, и самого сильного. Буревестник, который осмеливался перечить самому Царю, что привык действовать по собственной воле, пал перед юнцом.
Оба понимают, что это значит. Они потеряют земли. Трофеи, добытые в Гражданскую войну. Добычу, которую уже больше десятка лет считали своей. Но Годунов осознаёт это особенно остро. Он мрачнеет ещё больше, пальцы сжимают стопку так крепко, что гранёный хрусталь едва не трескается в ладони.
— Теперь всё потеряно, — глухо роняет он.
Пауза. Ложка звенит о край тарелки. Годунов поднимает взгляд, в нём холод и безысходность.
— Наши земли — бывшие родовые Филиновские…Царь точно вернёт их мальчишке.
Плевать на упускаемые доходы. Земля — вот что важно. Годунов знал: дворянин без земли — это только имя, лишённое веса. Земля — основа власти, источник дохода, мерило силы. Без неё можно потерять не только уважение, но и само существование рода. А если у тебя отбирают землю — значит, ты слаб. И неважно, сколько у тебя титулов, предков в летописях или друзей при дворе. В глазах других ты уже никто.
Но Хлестаков не спешит делить отчаяние друга. Чуть сощурившись, он поднимает руку, останавливая мрачный ход мыслей:
— Погоди расстраиваться раньше времени, Федот Геннадьевич. Дело в том, что, как только я узнал, что царские войска двинулись на Буян, а граф Данила хозяйничает в Буянграде, я рискнул. Пошёл ва-банк, так сказать.
Годунов, нахмурившись, переводит взгляд на него, словно впервые замечая.
— Ва-банк? — бурчит он, сжимая в пальцах стопку, чувствуя, как на дне хлещется последняя капля.
Хлестаков кивает, лениво откидываясь на спинку стула, чуть расстёгивает кафтан — в ресторане душно, а разговор и вовсе накаляется.
— Да. Я взял штурмом материковые земли, которые Буревестник
Годунов хмурится ещё сильнее.
— Не понимаю, зачем ты это сделал. Всё равно Царь вернёт их нам. А мы, в свою очередь, отдадим Филиновские земли мальчишке. Такой уговор.
Хлестаков усмехается, закидывая малосольный карнишон в рот.
— Я сделал это в первую очередь, чтобы разобраться, что это вообще за земли. Узнать, что стало с нашими бывшими территориями после того, как Буревестник их заграбастал.
Он качает головой, массируя пальцами висок.
— И скажу тебе, это отстой. Он выжал их досуха. Всё, что можно было взять, он взял, а оставил разруху. Люди бегут, деревни стоят пустые. В одной такой я видел — раньше там рыбная фабрика была, дородная, кирпичная. Теперь крыша провалилась, стены осыпаются, гвоздь не на что забить. И так везде.
Годунов прищуривается, глядя на собеседника.
— Намного лучше наших трофейных?
— Да. — Хлестаков снова кивает, небрежно покачивая стопку, в которой уже почти не осталось водки. — Может, лет через десять мы бы и Филиновские земли так же выжали, как Буревестник выжал наши, но сейчас? Сейчас они куда перспективнее этого клочка, что он оторвал у Семибоярщины. Там пашни ещё тучные, заводы целые, народ не бедствует. Пока что.
Годунов раздражённо стучит по столу кулаком, заставляя ближайшие стопки опасно качнуться. В глазах его сверкает злость.
— Значит, мы отдадим честно завоёванные, богатые, процветающие владения. А что получим взамен? Разорённые трущобы Буревестника? Разбитые деревни, пустые склады, поселки без рабочих? Ты серьёзно считаешь, что это хорошая сделка, Ефрем Никитич?!
Хлестаков хитро щурится, подаётся вперёд, опираясь локтями на стол, и, понизив голос до заговорщического шёпота, словно делясь особенно изящной махинацией, произносит:
— Да, но мы можем пойти дальше, Федот Геннадьевич.
Он чуть склоняет голову набок, глядя на Годунова с лукавой усмешкой.
— Понимаешь, я уже как бы захватил эти земли Буревестника. Фактически, моя гвардия уже там, власть в моих руках. Значит, я могу заявить Царю, что мы тоже участвовали в войне с Буяном. И, разумеется, заслуживаем награды.
Годунов скептически хмыкает, тяжело опираясь на стол обеими руками.
— Вряд ли это прокатит. Очень вряд ли. Даже ни хрена. — Годунов качает головой, цепко вглядываясь в собеседника. — Ты всего лишь забрал незащищённые земли. А с Буревестником бились Вещий и Кутузов.