Газонокосильщик

Морале А.

— Похоже на то… — согласилась со мной Мишель и тут же вздрогнула, непроизвольно схватив меня за запястье левой руки, испугавшись нехарактерного для подвала стука и скрежета.

— Fuck! — сопела и ругалась Энджи, дёргая за пожелтевшую от времени ручку, стоящей на полу в дальнем углу подвала массивной морозильной камеры.

— Чёрт, Энджи! — выругалась Мишель, отпуская мою руку и делая вид, будто ничего такого только что и не было. — В холодильник зачем ты полезла?

— Ну, мало ли… — пожала плечами рыжая,

не прекращая своих попыток и закусив от усердия губу. — Поможет мне кто-то или. А, не… Уже не нужно…

Крышка со скрипом поддалась усилиям рыжей и через секунду со стуком откинулась в сторону.

— Бинго! — радостно воскликнула Вальдес, заглянув внутрь морозильной камеры. — А вот и наш клиент… А вы говорили — не лезь, Энджи, не трогай, Энджи, не суй…

— Про «суй» мы ничего не говорили, — усмехнулся я.

— В смысле — наш клиент? — напряглась Мишель, пытаясь заглянуть в морозильную камеру, не сходя со своего места. — Ты уверена?

— Да что там гадать — вылитый мистер Фрэнк Дельгадо, собственной персоной, — задумчиво пробормотала Энджи, склонив голову на бок и нахмурившись. — Не — точно он! Я его по фото в паспорте узнала. Да чего вы там стоите, как неродные? — обернулась она к нам. — Идите поздоровайтесь с дядюшкой Фрэнком…

— Дерьмо! — выругалась Мишель, подойдя ближе и оглядев скрюченное, свернувшееся в неестественной позе тело в морозилке.

— Да уж… — не стал спорить я с блондинкой.

Морозильная камера сделала своё дело — тело уже покрылось инеем, а кожа приобрела неестественно восковой оттенок. Мутные остекленевшие глаза смотрели в потолок, рот приоткрылся то ли в приступе крика, то ли в последнем вздохе, а застывшие посиневшие пальцы сжимали на груди небольшой, прямоугольный полиэтиленовый пакет, покрытый тонкой корочкой снега…

— Дня три уже здесь лежит. Может чуть меньше, — сделал я предположение.

— Дерьмо! — снова выругалась Мишель и нахмурила лоб. — Он точно мёртв?

— Ну… — задумчиво протянул я. — Можно, конечно, проверить пульс и сделать ему искусственное дыхание… Но думаю, это не сильно поможет.

— Вот мог бы и не язвить! — недовольно проворчала Мишель. — Я и так на нервах.

— О! — радостно воскликнула рыжая, запустив в морозилку руку и выудив откуда-то сбоку небольшую белую упаковку. — Мороженко!

— Fuck! Меня сейчас стошнит… — резко отвернулась Мишель, слегка побледнев, прикрыла рот ладонью и торопливо отошла в сторону.

— Эй, подруга! Попридержи коней! Не на месте преступления ведь! Правильно я говорю, Алекс? — в поиске поддержки повернулась ко мне Энджи, распаковав и сунув в рот мороженное.

— Правильно, правильно… — вздохнул я.

— Будешь? — ткнула она в мою сторону разноцветным замороженным соком на палочке.

— Давай, — пожал я плечами.

— Вы… Вы животные! — проворчала Мишель. — Как вы можете

есть в такой ситуации?

— А что такого? — простодушно возмутилась Энджи. — На похоронах всегда едят — и ничего, никто не нервничает.

— Мы не на похоронах! — возмутилась блондинка.

— Пока нет, — пожала плечами рыжая. — Но всё к этому и идёт… Что в пакете, кстати? — задумчиво пробормотала девушка, снова заглянув в морозилку. — Как думаете?

— В пакете? — нахмурилась Мишель.

— Угу.

— Полиция разберётся… — проворчала блондинка.

— Ну не знаю… — с сомнением в голосе произнесла рыжая, наклонившись поближе.

— Энджи! Да что ты делаешь?! Твою мать! — выругалась Мишель, глядя на то, как наша знаменитая в узких кругах радиоведущая бесцеремонно вырывает из рук мертвеца пакет и задумчиво разглядывает его на свету тусклой лампочки.

— А что не так? — невинно похлопала своими честными глазками девушка.

— Ну нельзя ничего здесь трогать! — возмутилась юристка. — Полиция будет всё проверять и…

— Ага, конечно! — усмехнулась Энджи. — Мы тут уже столько всего натрогали… Одним больше, одним меньше…

— Дерьмо! — выругалась блондинка и затравленно огляделась по сторонам, наверняка вспоминая, где она могла оставить свои «пальчики» и ДНК.

— А вот и не угадала! Тут деньги… И какие-то бумаги… Алекс? — вопросительно взглянула Энджи в мою сторону.

— Деньги не трогай, — распорядился я.

— Поняла, — послушно кивнула рыжая. — А почему?

— Купюры могут быть помеченные или переписаны номера. Как-то мутно это всё… — задумчиво пробормотал я, прислушиваясь к звукам снаружи дома. — Почему его убили, а деньги оставили? — кивнул я в сторону морозильника.

— А его точно убили? — донёсся робкий голос со стороны Мишель.

— Ну… Может и не точно… — пожал я плечами. — Может он хотел охладиться, залез в морозилку и случайно уснул… Такое бывает сплошь и рядом. Вот был один случай…

— Ладно, я поняла… — недовольно проворчала блондинка, не дав мне договорить.

— Всё это попахивает какой-то жутко примитивной и дилетантской подставой…

— Попахивает! — согласилась со мной Вальдес. — Хм… Алекс, а с бумагами что делать?

— А бумаги нужно глянуть… — протянул я руку в сторону Энджи.

— Вы серьёзно?! — возмутилась на заднем плане Мишель, стараясь держаться от морозильника подальше. — Всё! Вы как хотите — а я вызываю полицию!

— Не нужно, — покачал я головой, вынимая их холодного пластикового пакета тонкую стопку пропечатанных на машинке бумаг с чернильными подписями в самом низу.

— Почему не нужно? — недовольно произнесла Мишель, сердито глянув в мою сторону.

— Они уже здесь…

— Что?! В смысле?!

— Копы уже несколько раз в дверь стучали, — пояснил я. — Ты не слышала?