Где сокрыта библиотека
Шрифт:
Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша, как зеркальные отражения друг друга. Те же ореховые глаза. Та же линия веснушек на переносице. Мы любили приключения, строить планы и рисковать. Мы обе ранили людей своими поступками.
— Мне нужно, чтобы ты была моей матерью, — прошептала я. — Мне нужно, чтобы ты все исправила.
Она настороженно на меня посмотрела.
— И как ты это видишь? Хочешь упечь меня за решетку до конца моих дней?
— Я не верю, что ты избежишь этого, — тихо сказала я. — Врата Торговца, кража артефактов. Не думаю, что ты сможешь отказаться от денег, которые все это приносит, независимо от того,
Она подняла брови.
— Тот, которым управляют иностранные агенты? В этот? Ты же не можешь быть настолько наивной. Неужели ты думаешь, что это поможет? Все будет распределено в пользу людей с деньгами, влиянием и властью. Если ты до сих пор не поняла, эти люди не всегда египтяне.
Ее слова повлияли, как пощечина.
— Значит, раз система коронирована, лучший выход — подыграть? Зачем ее менять?
Она пожала плечами.
Я попробовала по-другому.
— У будущих поколений появится шанс познакомиться с сокровищами Клеопатры и вынести уроки, — сказала я. — Но благодаря тебе у нас не остается ни одного шанса.
Мама подняла руки, чтобы поправить волосы. Она вытащила одну из шпилек и вставила ее в другую часть прически. В ее движениях было что-то практичное.
— Достаточно, — резко сказала я, сжимая пистолет так крепко, что костяшки пальцев побелели.
— Минутку, — пробормотала она, зажав между зубами еще одну шпильку. Она вытащила ее, нахмурив брови. — Кажется, эта сломалась.
Ее нарочито бесстрастный тон заставил меня напрячься. Инстинкты кричали, что она что-то задумала…
Она согнула шпильку и бросила ее мне на колени. Клубами повалил дым, окутав меня густым шлейфом. Я зажмурилась. Попыталась закричать, но тут же зашлась кашлем. Я наощупь потянулась к ней руками, но дверь распахнулась, и она выбралась наружу. Я кинулась за ней, кашель продолжал сдавливать горло, а по щекам текли слезы. Вдруг раздался крик, и звук разбившегося стекла. Стакан упал на землю.
— Я тебя предупреждал, — прорычал Уит.
Он притянул меня к себе, и я вытерла глаза о его рубашку. Когда дым окончательно рассеялся, я подняла голову, ожидая увидеть маму, но передо мной предстал другой, не менее знакомый человек.
— Bonsoir, мадемуазель Оливера, — воскликнул месье Масперо. — Мы встретились при довольно интересных обстоятельствах, не правда ли?
Я ошеломленно на него уставилась.
— Что вы здесь делаете, сэр?
— Я привезла его, — Фарида, моя кузина Амаранта и даже тетя Лорена стояли в компании двух вооруженных мужчин, которых я никогда прежде не видела. Оба пистолета были направлены на мою мать, которая с важным видом поправляла рубашку и яростно поглядывала на моего мужа.
— Я вылил на нее лимонад, — объяснил Уит.
— Лимонад? — повторила я.
— Я подумал, что это ее разозлит, — сказал Уит. — Хотя ты должна быть благодарна, что под рукой оказалась не горячая чашка чая, Лурдес.
— Откуда у тебя лимонад? Почему моя семья здесь? И Фарида? И месье Масперо? Я несколько запуталась, — я потерла лоб. — У меня такое чувство, будто я упустила что-то важное.
— Уит прислал
— Поэтому я и приехал, — сказал месье Масперо. Он горько улыбнулся. — Я и не предполагал, что окажусь в компании этих, — он нахмурился, — очаровательных женщин.
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Никто из ныне живущих не назвал бы Амаранту очаровательной.
— Я должна была доставить фотографии, — защищаясь, сказала Фарида.
— А я, — ледяным тоном произнесла Амаранта. — Не могла пропустить арест Лурдес.
Тетя Лорена холодно посмотрела на жену своего брата.
— Как и я.
Мы с Уитом обменялись взглядами. Казалось, он спрашивал: Ты собираешься рассказать ей о Кайо? На что я все также беззвучно ответила: Не сегодня.
Он согласно кивнул. Он улыбнулся, медленно и нежно, в то время как вокруг градус разговоров только нарастал: тетя кричала на мою мать, Амаранта и Фарида оживленно беседовали с месье Масперо, который ошарашенно на них таращился. Вероятно, к нему еще никогда не обращались женщины с подобной решительностью и суровостью.
Один голос поднялся над шумом.
— Это нелепо! — воскликнула мама. — У вас нет доказательств.
Фарида достала фотографии из конверта и перебрала их, после чего с триумфом показала один из снимков. Мы все столпились вокруг нее, чтобы лучше рассмотреть изображение, кроме двух мужчин, которые до сих пор держали под прицелом мою мать.
Это была фотография, сделанная на Филе, на ней мама сидела за своим переносным столом, совершенно не обращая внимания на то, что некто может стоять позади нее и практиковаться в съемке. На снимке мама в руках сжимала карточку квадратной формы.
Приглашение на Врата Торговца.
Адресованное лично ей.
УИТ
Люди Масперо потащили Лурдес к экипажу. Инез сжала зубы и настойчиво смотрела в противоположную сторону, но было заметно, как у нее слегка дрожит нижняя губа, выдавая захлестнувшее ее горе. Лурдес смотрела на дочь с таким видом, будто желала нанести по ней последний удар, но я вышел вперед, закрывая свою жену от нее. Я хотел, чтобы мое лицо было последним, что она увидит на свободе.
Я протянул руку, чтобы помочь ей забраться внутрь.
— Как галантно, — насмешливо произнесла она. А затем сжала мою ладонь и сделала шаг вперед и прошептала. — Залезь в карман моего жакета.
Я моргнул и выполнил ее просьбу. Мои пальцы коснулись пергамента, плотно свернутого и перевязанного атласной лентой. Я вытащил его и тут же спрятал в своем кармане.
— Это… — вздохнул я, сердце зашлось в груди. — Зачем ты отдала его мне?
— Назовем это приданным Инез, — сказала она. — Присмотри за ней.
Лурдес забралась в карету и устроилась на мягком сидении, охранники забрались следом и разместились на противоположной скамье. Она бросила на них короткий взгляд, а затем опустила глаза на колени.