Где сокрыта библиотека

Ибаньез Изабель

— Ты ищешь свою дочь? — спросил папа. — Так уж вышло, что мне известно ее местонахождение.

О, нет. Я заерзала, но отец сжал меня крепче.

У мистера Финкасла дернулась мышца на щеке. Его лицо побелело, и он словно приготовился к удару.

— Её тело лежит на острове Фарос. Моя дочь — ну, предположительно моя дочь — убила её.

Казалось, мистер Финкасл получил смертельный удар. Он покачнулся и хрипло прошептал:

— Ты лжёшь.

Мама посмотрела на меня в поисках подтверждения, ее лицо утратило все краски. Когда я кивнула, она будто рассыпалась: колени задрожали, плечи

опустились. Я думала, она рухнет на пол, но какие-то силы помогли ей устоять на ногах.

— Спроси у Инез, — сказал папа. — Расскажи ему, что произошло, hijita.

— Она разбилась, — прошептала я. — Айседора первая начала стрелять.

Из мистера Финкасла вырвался сокрушённый рев. Он рухнул на колени, рычал и вопил, как загнанное животное.

— На ноги! — закричал мистер Грейвс.

— Мне не следовало посылать Айседору к тебе, — закричал мистер Финкасл. В порыве безумия он ринулся к груде оружия. Движение его рук было стремительным и едва различимым, быстро схватив один из пистолетов, он выстрелил.

Мистер Грейвс пошатнулся, а затем рухнул на пол. Деревянное покрытие затрещало под его весом. Папа потащил меня назад, громко ругаясь в ухо. Я ударила локтем его в бок, и он застонал, выпуская меня. Я тяжело упала на четвереньки, глаза наполнились слезами от удара. Перекатившись на спину, я начала пинаться, когда он попытался схватить меня снова. Мистер Финкасл выстрелил ещё раз, и папа снова выругался, а затем, укрывшись за одной из колонн, тоже открыл огонь.

Одна из пуль пролетела мимо моего плеча, ударившись в стену рядом с рукой. Раздалось ещё несколько выстрелов — к бою присоединились люди мистера Стерлинга. Пули свистели над моей головой, и я свернулась клубком, страх сжимал горло, мешая дышать.

— Инез, беги! — закричала мама.

Я подняла глаза, удивлённая её предупреждением. Мистер Финкасл мчался ко мне во весь опор, в одной руке сжимая нож, в другой — пистолет.

— Чарльз, не надо! — взмолилась мама, ее голос сквозил ужасом и отчаянием.

Но мистер Финкасл не слышал ее, все его внимание было сосредоточено на мне. Он прицелился…

Его тело резко дернулось и остановилось. Глаза расширились, он посмотрел вниз на кровь, проступившую на рубашке. Он успел оглянуться через плечо, с губ сорвался звериный вой, и он рухнул на пол, распахнув рот.

Позади него стояла мама, пистолет в ее руках еще дымился после выстрела. Слёзы текли по её щекам, громко всхлипывая, она бросилась к нему. Я застыла на месте, колени дрожали, я была в шоке от того, что она меня спасла.

— Мама, — прошептала я, в тот самый момент, когда она произнесла:

— О, Чарли…

Она опустилась на пол, глаза были красными от слёз, по перепачканному пылью лицу текли слёзы. Рука дрожала, когда она потянулась к своему погибшему возлюбленному.

— Мама?

— Не надо, — сказала она, зажмурившись и отказываясь смотреть на меня. — Уходи! ?Sal de aqui!³³

Папа вышел из-за колонны с пистолетом в руке. Он встал перед нами, торжествующий — человек в шаге от победы. Холодный изгиб его рта был способен пронзить меня насквозь.

— Значит, ты встала на сторону своей матери? — спросил папа.

Я оторвала взгляд

от пистолета и посмотрела на маму, которая по-прежнему не поворачивалась ко мне. Она положила голову мистера Финкасла себе на колени.

— Если бы ты уехала из Египта, он был бы сейчас жив, — прошептала она. — Ничего бы этого не случилось.

— Все изначально к этому шло, — сказала я. — Когда вы объявили друг другу войну, неужели ты думала, что за это не придется платить? Неужели ты думала, что избежишь последствий?

— Хватит, Инез, — папа расправил плечи, собираясь с духом. — Выбирай.

Я покачала головой. Я уже достаточно долго была частью их кровавой бойни, и, если у меня осталась всего одна минута на этом свете, я хочу прожить ее для себя.

— Я выбираю себя.

— Вся в свою мать, — прошипел он, а затем кинулся к маме. — Ты и твоя дочь — для меня никто, — тихо сказал папа, утратив даже намек на британский акцент мистера Стерлинга. — Я убью ее первой, Лурдес, и, пусть я нажму на курок, ее кровь будет на твоих руках, и ни на чьих больше. Надеюсь, твоя двойная жизнь того стоила.

Папа повернулся и прицелился. Он стоял всего в метре от меня. Его пуля могла разорвать мое сердце пополам. За его спиной, на достаточно расстоянии, Уит вел перекрестный огонь с папиными людьми. Они прятались за колоннами и громко ругались. Жаль, что я не успею сказать, как сильно его любила. Что я прощаю его за все. Уит снова выстрелил из винтовки и один из мужчин отлетел назад, что-то крошечное выпало из его руки.

— Вот дерьмо! — выкрикнул Уит, поворачиваясь ко мне. — ИНЕ…

БУМ.

Я очнулась со звоном в ушах, дезориентированная и прижатая щекой к деревянному полу. Клубящийся дым проник в пазухи. Во рту появился вкус гари. По помещению эхом разносился оглушительный грохот.

Я заморгала, и зрение постепенно стало четким. Мне понадобилось несколько попыток, чтобы подняться — мои руки и ноги болели после падения. Одежда превратилась в лохмотья и свисала с меня длинными полосами, а в некоторых местах ткань и вовсе подпалилась. Стены библиотеки вокруг сотрясались от гнева. Но, когда я сделала следующий вдох, в комнате стало тихо, дым рассеялся, колонны стояли, богато раскрашенные зелёным, золотым и огненно-красным. Арочные входы, ведущие в разные помещения, были нетронуты, резьба была детализированной и прекрасной.

Я ахнула, уверенная, что мне все это снится, пока я лежу без чувств после взрыва.

В одном из дверных проемов появилась стройная фигура в капюшоне, в ее левой руке находился свиток пергамента. Я уже не единожды видела эту фигуру, поэтому сразу поняла, где нахожусь.

В воспоминаниях Клеопатры.

Она шла вперёд, останавливаясь перед каждым арочным входом, украшенным яркой мозаикой и искусной росписью. Я сделал шаг, затем ещё один, и вскоре шла рядом с ней. Она продвигалась глубже в библиотеку, пока не дошла до комнаты с ещё одним арочным проёмом. Как и везде, на камне перед входом была высечена надпись на греческом. Если бы рядом был отец, он бы перевёл эти слова. Но я сама могла только догадываться об их значении.