Где сокрыта библиотека
Шрифт:
Клеопатра стояла в слабоосвещённой комнате, перед ней были разложены стеллажи свитков. Ее легкая туника доходила ей до пят и ткань касалась каменного пола теплого оттенка, когда она бродила по комнате в поисках чего-то конкретного. Она брала пергаменты, быстро изучала их и, шипя от нетерпения, один за другим швыряла их в сторону. Она подошла к соседней полке, достала новый свиток, развернула его, и мгновение спустя издала торжествующий возглас. Она находилась ко мне спиной, так что я не могла видеть, что она читает; я попыталась
Что-то горело.
Она обернулась ко входу в помещение и к кому-то обратилась, протягивая пергамент. На ее лице не было ни единой морщинки, а волосы были блестящими и темными. Здесь Клеопатра была моложе, чем когда я встречала ее прежде. На ее лице не было и тени усталости от жизни, она не казалась страдающей.
Эта Клеопатра еще не знает, какая судьба ее ждет.
Видение заволокло дымкой. Мои пальцы вцепились в край подушки, и я затаила дыхание, пытаясь удержаться в воспоминаниях. Я что-то разобрала на пергаменте.
Изображение напоминало змею, поедающую саму себя.
Затем Клеопатра словно наугад вытащила еще один свиток, вложила внутрь него второй пергамент и свернула документы, тщательно скрыв найденное. Она забрала оба свитка с собой, и когда она вышла, видение полностью рассеялось.
Я открыла глаза, растерянная и полностью дезориентированная. Рядом со мной зашевелилась спящая Айседора, сонно что-то бормоча и крепче прижимаясь ко мне. Я отогнала сонливость, осторожно приподнялась и откинула сетку. Ковер под моими босыми ногами был прохладным, когда я обогнула ряды ящиков и направилась прямо к узкой раскладушке Уита. Он спал на спине, вытянув длинные ноги, которые свисали вниз. Волосы падали ему на лоб, а челюсть была абсолютно расслабленной.
Во сне он выглядел невинным. Молодой и беззаботный, тот самый Уит, который когда-то смотрел на меня с надеждой и обещанием, которому я могла доверять.
Я опустилась на колени и коснулась его плеча.
Уит дернулся, залез рукой под подушку и извлек что-то блестящее. Холодный, острый край уперся мне в шею, прямо под подбородком. Сонные голубые глаза с намеком на настороженность задумчиво смотрели на меня.
— Это я, — задохнулась я. — Просто я.
Он повернулся на бок и спрятал нож обратно под подушку.
— Я мог перерезать тебе горло.
Я потерла шею.
— Вы — ходячая угроза, мистер Хейс.
Он потер глаза и устало произнес:
— Пожалуйста, не обращайся ко меня так. Мы не незнакомцы. Мы даже не простые знакомые.
— Я должна, — прошептала я.
Уит опустил руки и посмотрел на меня. Даже при плохом освещении я могла разобрать, как он поджал губы и сузил глаза.
— Почему?
— Потому что однажды это все, кем ты будешь
Последовало долгое молчание, а затем он откинулся на спину.
— Тебе что-то нужно?
— Меня снова посетило воспоминание Клеопатры, — сказала я, подняв безыменный палец. — Она была занята.
Уит повернул лицо ко мне.
— И?
— Она была в помещении, где отчаянно что-то искала, — сказала я. — Сначала я подумала, что это обычный свиток, но потом она его развернула. На пергаменте была изображена змея, поедающая саму себя.
— Хризопея Клеопатры, — воскликнул он.
— Шшш, — зашипела я. — Не разбуди мою сестру.
Уит закатил глаза.
— Мне наплевать на твою сестру.
Внутри возникло чувство разочарования. Нам необходимо было поговорить об его отношении к Айседоре. Отсутствие доверия и вежливости с его стороны начинало меня раздражать. Именно Уит предал меня, именно он солгал мне. Я почти поднялась на ноги, но видение не отпускало меня, и я знала, что это важно и имеет какое-то отношение к моей матери.
— Выслушай, пожалуйста.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я подняла руку.
— В какой-то момент внутри воспоминания я почувствовала запах чего-то горящего. Прямо перед тем, как она исчезла, я выглянула наружу и увидела море и часть города. — Я вздохнула, воспоминание было острым и горьким на вкус. — Он был в осаде.
Уит сел и, развернувшись, поставил ноги рядом со мной. Его колено коснулось моего плеча.
— Теперь мне можно говорить? — в его голосе прозвучала едва заметная нотка сарказма.
— Можно, — ответила я.
— Город, который ты видела, должно быть, Александрия, — сказал он. — У Клеопатры был дворец недалеко от воды, и если она унаследовала алхимический трактат и использовала его, то, следовательно, держала его при себе. — Он на мгновение задумался. — Я могу понять, почему она так отчаянно стремилась создать философский камень. Ничто не источает средства так, как война.
— Что это была за война? — спросила я. — Она выглядела слишком юной для сражения при Акциуме.
— Это произошло у берегов Греции, — сказал Уит.
Он был прав. Я вспомнила эту битву, военные корабли, вырезанные в стенах гробницы. Это было началом конца, это событие стало катализатором начала потерь всего, что было ей дорого: престола, детей и, в конечном счете, великой любви в лице Марка Антония. Мурашки побежали по моим рукам.
— Возможно, это было сражение с ее братом, который прибыл в Александрию с войском и намерением отобрать трон у Клеопатры, — продолжил Уит.
— Значит, если алхимический трактат был у нее, она могла попытаться его где-нибудь спрятать. На ее месте я бы не хотела, чтобы он попал в руки моего брата.