Где я?
Шрифт:
— Намекаешь, что если пойдём к шахтам, придётся делать выбор в пользу какой-то стороны?
— Ты всё правильно понял. Не моё это.
— Значит, будем прорываться к Бункеру. За моих орлов не волнуйся.
Закончив с кормёжкой, Сафонова принесла пайки командирам.
— Гизмо говорил, что после зомбирования мозг умирает. Так? — поинтересовался Ломов у единственного специалиста в области психологии.
— Гизмо начитался стакерских сказок. Мозг слишком сложный орган, чтобы какой-то ментал смог повредить его структуру безвозвратно. Уверена, что с нашим оборудованием его удастся
— А Нестор? Его можно включить сейчас?
— Да. Я просто погрузила его в сомнамбулическую стадию гипноза. Думаешь, при прорыве лишний ствол нам не помешает?
— У нас два снайпера, — принялся рассуждать Ломов, — Сахраб будет стоять за турелью, а второй, получается, спать в кузове. Плохо. Если за линией собак действительно охранники с пулемётом, то снайпер нам нужен как воздух.
— Поняла, командир, — равнодушно передёрнула плечиками капитан, не видя в сомнениях Ломова большой проблемы, — Погуляйте.
— Пошли, Танк, — позвал Дим Димыч, — Я подгоню телегу вплотную к схрону. Твои люди займутся погрузкой вещей, а мои разместят бедолаг в кузове. Выступаем через час.
Ровно в восемь по хронометру, Ломов в последний раз придирчиво осмотрел ударную группу.
Всё оборудование, запас продуктов и воду выгрузили и сложили в схроне. Якобинца, пристегнули возле открытой кабины, а труп Савостина принайтовали к ящику с ремкомплектом. Сахраб, соорудив из страховки висячую корзину, расслабленно откинулся на ремнях, одной рукой держась за ложе пулемёта. Черов просто зафиксировал себя двумя шнурами к силовой дуге, чтобы не свалиться от резкого манёвра, но иметь свободу движений. Рядом положил трубку РПО, зарядив термобарической гранатой.
Остальные выстроились по бокам и сзади, следуя приказу командира.
— Вперёд! — скомандовал Ломов, и из голоса исчезла неуверенность предыдущего часа.
Телега плавно обогнула убежище и выехала на оперативный простор. Манюня возглавляла группу бойцов справа, компактно двигавшихся тактикой городского спецназа. Лишай слева. Попаданец и Кинолог зажали с боков четверых цыплят, заставив сбиться в кучу. Гизмо подгонял эту отару, тыча стволом в спину отстающих.
Геворкян, пристёгнутый к сидению в телеге, монотонно бубнил то ли молитву, то ли готовил оправдательную речь перед руководством Бункера.
Первые сто метров не вызвали какой-либо ответной реакции собак. В цепи их находилось порядка двух десятков, и они растянулись длинной шеренгой, держась друг от друга на расстоянии десяти — пятнадцати метров.
По мере сокращения дистанции, строй псов дрогнул и начал распадаться. Они словно просчитали точку, куда направлен таран землян, и теперь медленно отходили в стороны, скаля зубы и приседая на задние лапы. Хвосты, подобно мощным пипидастрам нервно обмахивали тела, что указывало на агрессию.
Тем более странным показался отход от столкновения. Это походило на рациональное отступление на заранее подготовленные позиции.
— Нас заманивают в определённое место, — пробасил Ломов, удерживая ногу на педали газа в статичном положении. Любой другой на его месте уже вдавил бы педаль, стремясь поскорее выбраться из
— Сахраб, Нестор — приготовиться! Собаки расходятся, но они пассивные наблюдатели. Пока пятятся, по ним не стрелять. Прямо по курсу предполагаю появление людей. Вероятно, пулемётное гнездо, пушка или пусковая ракетная установка. Нестор, если расстояние окажется меньше пятисот метров, термобарический заряд не применять. Самих накроет. Ясно?
— Так точно! — зычно ответил за двоих Сахраб.
Чем ближе подходил клин боевого строя, тем быстрее начинали расходиться в стороны псы, сбиваясь в две своры бродячих собак.
Те, кто находились на телеге и имели возможность видеть всю картину целиком, смутно почувствовали опасность. Так не бывает, чтобы готовый к бою противник, демонстрирующий перед этим полную решимость, внезапно ретировался, не предприняв даже видимости атаки.
Воздух, по ходу движения, словно уплотнился. Настолько, что видимость уменьшилась втрое. Образовалось что-то вроде растянутого поверх барханов эллипса, на контурах которого заискрили электрические разряды.
— Стоп! — внезапно выкрикнул командир и нажал тормоз, — Это ловушка. Не меняя строй, возвращаемся в исходную точку.
Он перевёл рычаг в положение заднего хода, и телега медленно двинулась в обратном направлении, в точности следуя по собственной колее.
Сложнее всего было остановить и развернуть цыплят. Но Гизмо и Попаданец с этим справились. Теперь они гнали учёных обратно в лагерь, следя, чтобы те не угодили под колёса телеги.
Глава 28
Добравшись до схрона, «цыплята», не сговариваясь, рванули внутрь помещения.
— Стоять! — мешая мат и воронежскую диалектическую лексику, заорал было Мельников, но Сафонова остановила его, дёрнув за лямки рюкзака. Сделала она это с такой силой, что Родион едва не свалился на пятую точку.
— Отстань от них, — спокойно сказала, глядя прямо в глаза, развернувшемуся от злости и негодования бойцу, — Они напуганы. Схрон для них уже стал привычным местом, где уютно и спокойно. Посидят полчасика и отойдут.
— Куда отойдут? — умеряя пыл, спросил Мельников, — В мир иной?
— Вот, что мне в тебе нравится, так это неубиваемое чувство юмора, — сказал Ломов, спрыгивая с водительского кресла, — Манюня, помоги Профу. Он, кажется, не может отстегнуть ремни безопасности. Сахраб, на крышу. Мониторинг с регулярным докладом. Лишай, лестница.
— Позволь, Пешня, высказать частное мнение? — неожиданно попросил Золотарёв.
— Валяй, — разрешил командир, — У нас централизованная демократия.
— Нам нельзя останавливаться. Проанализировав сложившуюся ситуацию, делаю вывод, что необходимо двигаться вперёд, как можно дальше от этого места. Геворкян, конечно, одержим своей наукой, но сейчас с ним согласен. Нам недвусмысленно намекнули, куда следует идти. А когда мы отказались, продемонстрировали свою мощь. Возможно, выполнив их требование, мы сохраним шансы вернуться домой живыми.