Где я?
Шрифт:
Когда два бойца убежали прочь, жестом подозвал Золотарёва.
— Попаданец, запускай птичку. Направь в центр аномалии. Посмотрим, как эта штука среагирует на дрон.
— Может, к нему обычную гранату присобачить?
— А смысл? Мне интересно, как аномалия среагирует на безопасный объект. Считай это гражданским экспериментом.
— Тогда муляж видеокамеры срежу. Для чистоты эксперимента. Вдруг, кто-то примет её за лазерную пушку.
— Выполнять!
Сборы заняли полчаса, большая часть которых ушла на захоронение тела минералога. Из-за
Продукты, воду, боекомплект и необходимые в быту вещи, компактно уложили в кузов. Туда же отправили Гейшу и Кинолога, поручив вертеть головой на триста шестьдесят градусов и докладывать о любой угрозе, даже если суслик или фенек просто выглянут из норки, удовлетворяя собственное любопытство.
Остальные выстроились позади телеги в том же порядке, которым покидали Бункер 65.
Тихо застрекотали винты квадрокоптера, и аппарат бодро взмыл над площадью.
— Объект достиг второго ориентира, — доложил Равхан с крыши, — По моим расчётам скорость небольшая. Порядка одного километра в час.
— Подтверждаю, — эхом отозвался Ли.
Золотарёву пришлось выйти из-за угла убежища, чтобы контролировать полёт квадрокоптера. Ломов последовал за ним, разглядывая полёт дрона в оптику.
Не желая оттягивать неизбежное Тимофей гнал «птичку» по прямой, на максимальной тяге. Момент столкновения с проекцией он не заметил. Слишком неудобная позиция для наблюдения. Дрон просто перевернулся в полёте. Две стойки роторов погнулись, и винты сложились. Оставшихся двух не хватило для создания полноценной тяги, и аппарат по небольшой параболе упал на бархан. Работающие винты подняли два песчаных гейзера, которые практически закопали дрон, скрыв от взора наблюдателей.
— Уходим! — крикнул Ломов, убирая бинокль в кармашек разгрузки.
Не оглядываясь на нависшую над над горизонтом проекцию, он запрыгнул в кресло водителя и, словно прощаясь с местом ночёвки, сказал:
— Десять сорок пять. Нам необходимо пройти тридцать семь километров до объекта «Шахта». Это вполне по силам, но предлагаю сделать привал и заночевать где-то посередине. Мы не готовы сходу входить в контакт с аборигенами на закате дня. С утра выступим пораньше, чтобы иметь больший запас светового времени. Девочки, вы на шухере, но не забудьте по расписанию раздать всем пайки. Хомячить придётся на ходу. Нестор, Гизмо, доложите, как найдёте подходящий схрон.
После чего неспешно направил телегу в проход между развалинами, куда ранее скрылись разведчики. Ещё не покинув площадь, отдал распоряжения для наблюдателей:
— Сахраб, Лишай, работаете в паре. Ближе пятисот метров к аномалии не приближаться. Отходите по нашим следам и постарайтесь зафиксировать, как объект поведёт себя встретив препятствие в виде зданий. Некоторые торчат достаточно высоко, чтобы проекция могла продвинуться, не задевая их. Задача понятна?
— Так точно, — ответил Лишай, — Самой явной
— Удачи, ребята, — пожелал Ломов и впервые оглянулся на притихших от волнения пассажирок.
На плече Забелиной сидела канарейка. Одна из двух, привезённых с Земли для изучения влияния атмосферы.
— Запомнила меня, — оправдывающимся тоном сказала девушка, доставая из пайка галету и разламывая её пополам.
Весь зоопарк выпустили ещё перед прорывом в бункер, а клетки расставили у стены убежища. Корм разложили рядом, надеясь, что животные смогут воспользоваться им, прежде чем научатся добывать пищу сами.
— Животные чувствуют беду задолго до человека, — внезапно заявила Дарья, крепко вцепившись в ремни, оставшиеся от люлек стрелков.
— Я в курсе, Кинолог, — успокаивающим тоном, согласился Дим Димыч и добродушно подмигнул, — Землетрясения там или извержения вулканов. Слышал, что отсутствие интеллекта с лихвой компенсируется обострённым чувством самосохранения.
— В целом верно, командир, но есть одна странность.
— Какая?
— Предчувствие катастрофы вызывает у животных панику. Они не разбираются в причинах. Им этого не нужно. Просто тупо убегают куда-нибудь подальше. А канарейка вернулась.
— Куда клонишь? — не понял Ломов.
— Никуда. Просто странно. Взрыв гранаты был очень мощный. Воздушная волна прокатилась на километр, прежде чем сошла на ноль. По идее, должна была распугать всю живность в округе. А канарейка вернулась.
— Птичка домашняя, — попыталась объяснить поведение канарейки Забелина, — Она никогда не жила на воле и не представляет себе этого. У неё обычный инстинкт самосохранения мутировал. Ей кажется, что рядом с человеком самое безопасное место.
— Вероятно, всё именно так, — тихо согласилась Вероника.
Однако, Ломова подобное объяснение не удовлетворило. Он бывал в горячих точках и знал, как ведут себя птицы. Затихнув на время перестрелки, они, в минуты затишья, в перерывах между боями, всегда возвращались к местам обитания и тут же принимались чирикать, словно звуки стрельбы были досадным недоразумением. Уходили совсем, только если бои продолжались несколько дней кряду.
Но ведь девочки говорили не об одиночном взрыве гранаты? Намекали, что канарейка не чувствовала в приближающейся аномалии никакой угрозы. Неважно, чем та является на самом деле: проекцией или, прикрытым силовым полем, входом в телепорт.
Если это хтонь настолько опасна для людей, то и животные должны бежать от неё, спасаясь как от лесного пожара.
— Авангард, приём! — запросил он по связи Ломов, — Обратите внимание на поведение животных. Если эта хрень опасна, они должны бежать впереди вас.
— Никакой активности не наблюдаем, — доложил за двоих Черов.
— Аналогично, Пешня, — сообщил Лишай, — Я понял ход твоих мыслей. Мы с Сахрабом покинем площадь, когда проекция достигнет бывшего убежища.