Геката
Шрифт:
а подкова над дверью
повешенная на счастье
лежит невредимая
на пепелище —
вот её
я себе и возьму
в тайные союзники
повешу над дверью
память о разрушениях
ведёт непосредственно
к обрушению правильных слов
и желанию сопряжения
слов с работой
восстановления
но порог между ними
не переступить
в физическом мире:
«вос-» и «-становление»
разделяет граница
сдвигающаяся постоянно
над руинами
и память поправляет
падение только
в значениях помыслов,
слов.
«все кто вынужден прятаться...»
все кто вынужден прятаться
сообществом преследуемых за веру
начинают с возведения
как можно более крепкого порога:
спускаются в катакомбы,
в подземные переходы,
в природные выбоины
проеденные временем в известняке
и там вкладывают
в основание свою весть,
несокрушимый камень,
и пустынь —
не всегда пустыня
но перед ней всегда
порог отчуждения
«человек затворившийся...»
в своём доме
не принимает гостей —
он отшельник
и возвёл порог
от чужих бед и надежд
этот порог охраняет
теперь молитва
уставшего говорить —
стал молчальником.
«истина только похожа...»
истина только похожа
на видимость
потому что порог
её отделяющий
невидим —
но как сверхзвуковой
переход самолёта
слышим — и оглушает —
так этот заметен
когда тебя через
него толкнёт
во что-то упругое
лишённое чувств
«говорящая на неродном...»
Энсли Морс
говорящая на неродном
пробует
сказать точно
сказать чётко
перебирает как чётки
все слышанные голоса
а будто ворочает глыбы
строит из звуков
фундамент —
таков труд
лапидарности,
прямой речи.
«философский камень...»
философский камень —
отражение понимания —