Gelato… Со вкусом шоколада

Иголкина Леля

Теперь я четко вижу, что стопудово на этом заведении не только взглядом, но и всей своей персоной остановлюсь. Что тогда так удивило или сильно поразило почти до крови из глаз?

А то, что младшая, по детству неусидчивая мадемуазель Смирнова великолепно варит шоколад — молочный, белый, темный, горький, с каким-то очень острым перцем, с сухими травами, еще орешками и стеклянной карамелью. Ей вообще без разницы. И, между прочим, знает все о приготовлении джема, конфитюра, пастилы, еще, конечно, матерью любимого зефира, французских воздушных ароматных круассанов и восточного рахат-лукума.

Училась где-то? Или такой же, как сама сейчас дает, дорогостоящий мастер-класс у профессионалов дистанционно или очно со скидкой на ярмарке вакансий приобрела?

Не покривлю душой, если доложу, что я кайфую от наших встреч, на которых я, увы или не-увы, единственный мужской герой. Тузик не соврала, когда сказала, что половая принадлежность — определенный бонус в грядущем выборе победителя, однако, Ния не придирается, зато демонстрирует справедливое судейство и небольшую, но определенно явную заинтересованность во мне, как в будущем члене — и это не метафора — ее сугубо женского коллектива. Не вижу в том проблем, если я впоследствии разбавлю команду из милых девочек, каждая из которых, похоже, личной жизнью абсолютно не обременена.

«Я Юля… О! М-м-м! Петруччио, какого черта и что за дела?» — так встретила меня старшая сестра Антонии, когда мы стукнулись с ней задницами на не слишком просторной кухне в подсобном помещении того же магазина, где Тоник торгует ручной, иногда чересчур роскошной, десертной продукцией.

«А что такого, Юленька?» — подмигнул ей и предусмотрительно, специально и с небольшой издевкой в своем голосе спросил о сыне. — «Как вообще дела и как твой Игорек? Растет на радость маме? А папа его где? Юль, ну ты куда? Обиделась? Ну-у-у-у, я же не хотел… Во-о-о-от, так всегда!».

Старшая Смирнова громко фыркнула и хищно зашипела, как молодая, способная на шалость кошка в любвеобильном марте, перед тем как продемонстрировать свой заточенный на страсть пушистый зад голодному коту. Набивает цену или действительно кого-то более достойного ждет? Фух-фух, но, слава Богу, Юленька — не мой конек…

— Ну что? Ты отдохнул? — Егор кричит через расстояние, разделяющее нас на спортивном поле брани.

— Вполне, — ногой подтаскиваю свой шлем, застегиваю сзади куртку, проверяю пальцами защиту, однако с неохотой поднимаюсь, иду навстречу «супостату» и становлюсь напротив человека, которого хотел бы раздавить испанским каблуком, а не тыкать палочкой в его костюм, отыскивая брешь в защите.

— Ты бы девочку себе нашел, Петюня. Жалковато выглядишь…

Совет отменный! Только:

— Да пошел ты! — салютую ему шпагой. — Заявляю громко и во всеуслышанье: «Третьего раунда сегодня не будет, Мантуров». Мы не на официальных соревнованиях, а я спешу, к тому же не в игривом настроении. Ты меня затыкал…

— Не любишь проигрывать, старик? — прыскает и, не скрывая радости, хохочет.

— Деремся или чешем языками? Позубоскалить захотелось? — как будто даже отступаю, делая несмелый шаг назад — Ты посияй здесь, насладись величием, потешь себя, шпагой самолюбие пощекочи, а я там, пожалуй, подожду, пока ты спустишь забронированное время. Угу?

— Куда так спешишь? Когда сюда приехали, ты не упоминал ни о каких срочных делах. А тут вдруг…

— Я подрабатываю.

Денежки люблю, а зарплату, которую нам выплачивает разлюбезное начальство, я вынужденно откладываю на сберегательный счет. Коплю на старость, поэтому любой случайно подвернувшейся копейкой очень сильно дорожу. Мне нужны средства на сейчас. Много… Слишком! На скорую руку стряпанные защиты и хилые дела из разряда, кому из местных лиходеев случайно подвернувшаяся и некастрированная, мозгами недоразвитая, зато раздавшаяся буферами и причинным местом шикса в подоле маленьких людишек, почти законнорожденных сынков и дочек, приволокла не доставляют мне ни профессионального, ни финансового удовлетворения. Мало разговоров? Еще чего-нибудь обсудим? Возможно…

— Оправдываться ты умеешь, хитрый черт. А кем хоть работаешь? Надеюсь, ничего такого, — виляет жопой, словно стриптизер. — Не смеши меня, Велихов. Подработка в нашем с тобой случае означает только то, что падре окончательно и бесповоротно скинули нас со счетов, со своих балансов и сократили дебетовый счет, лимит кредитных карточек урезали или тупо обнулили, короче, полностью разочаровались и отказались от наследников в лице зажравшихся недорослей, таких себе местных хиленьких мажоров, которыми мы с тобой периодически выступаем, когда выходим в город, чтобы веселье для местной публики с огромного кармана для своей потехи любезно организовать.

— Я не смешу и не смеюсь. А ты многовато задаешь вопросов, мой старый друг.

— Это потому, что мы редко видимся, Велихов. Какие планы на праздники?

— Мы не пара, Мантуров. Праздники предлагаешь вместе встретить? Я стопроцентно пас и обойдусь без запасного мужика в своем кармане. Поверь, дружище, я найду себе компанию, впрочем, так же, как и ты удачно пристроишь свой сексуальный зад…

— А почему бы и нет? — хмыкает и доброжелательно растягивает лыбу. — Я что, плохой товарищ? Я не душнила, Петька, и умею отдыхать.

— Повторяю еще разок. Похоже, ты меня не слушаешь, не слышишь и, по всей видимости, не желаешь догонять. Мы с тобой обыкновенные друзья, деловые партнеры и противники на фехтовальной дорожке, — вращаю кистью, клинком с шипящим свистом рассекая воздух, — но, к счастью и на удачу, не родственники, вынужденно собирающиеся за одним столом по случаям и без. Мне вполне хватает родителей и Сашки. Короче, есть с кем встретить семейный добродушный праздник…

— Скучновато! — подкатывает глаза и, широко отставив руку в сторону, почти рывком, довольно резко натягивает себе на голову защитный шлем.

— По правилам и традиционно, Егорыч. Пусть пресно, зато согласно установленным обычаям. С тобой потом разговеемся. Не ворчи и не обессудь, но…

— Да понял я, что ни хрена не светит. Драться-то будем?

Да чтоб ты околел! Я к этому давно веду.

— Я уже готов, — еще раз выдаю традиционное приветствие на нашем шпажьем языке. — К барьеру?

—* — Егор по-французски подает стандартную команду принять готовую к нападению стойку и тут же первым разворачивает атаку.

Вот, мать твою, козел неугомонный. Видали, что с человеком делает всего одно, по всей видимости, случайно, по оплошности или некомпетентности противной стороны выигранное дело…