Ген Химеры Часть 1
Шрифт:
Едва заметно Томас положил руку на ее плечо, которую девушка моментально сбросила.
Вариантов трактовки рисунка было немного: Ойтуш умер в тюрьме, и его тело, вместе с телами других заключенных вывозят на утилизацию. Глаза Сати моментально наполнились жгучими слезами, и она отвернулась, чтобы парни не увидели, как она плачет.
— Минутку, давай смотреть фактам в глаза, — сказал Томас Шину и отодвинул листок подальше. — Как работает глобальный поиск? Настраивается на частоту
— Так, — кивнул Шин, немного расстроившись тем, что его рисунки не стали для них неопровержимым доказательством.
— Если чип гражданина Второго класса отсутствует в базе данных глобального поиска, какова вероятность, что его больше нет в живых?
— Примерно девяносто процентов, — прикинул Шин.
— А остальные десять? — Томас победно усмехнулся. — Его просто могли удалить.
Сати незаметно утерла слезы и подняла на него глаза:
— Это возможно?
— Большинство чипов саморазрушаются при попытке удаления, — заметил Шин. — Мера безопасности протектория.
— Для хирурга с золотыми руками нет ничего невозможного, — сказал Томас, а мысленно добавил, вновь связываясь с сознанием Сати:
“Мы найдем другой способ отыскать его”.
Глава 11
— Почему не сказал, что это ты?
Они снова были в медицинской палатке, теперь уже втроем. Ойтуш сидел на койке, прижимая к затылку охлаждающий пакет.
— Не знаю, — ответил он. — А какое это имеет значения?
— Огромное, — сказал Айзек. — Я бы не стал убивать человека, которому отдал почти литр крови.
Ойтуш недоверчиво посмотрел вначале на него, потом на Тору.
— Как ты думаешь, кто лежал на соседней койке, пока ты приходил в себя? — улыбнувшись человеческой половиной лица, спросил Айзек.
— Но зачем? — удивился Ойтуш. — Я не представляю никакой ценности…
— Ты может быть и нет, но информация в твоей голове практически бесценна для нас, — сказал Айзек.
— Допустим, — Ойтуш решил пока что ничего не анализировать, — Тогда другой вопрос: если ты был моим донором, какого черта ты чуть меня не прикончил?
— Я тебя не узнал, — с легким сожалением пожал плечами Айзек. — Точнее, не думал, что моя кровь поможет тебе так быстро восстановиться. Ты ведь еще пару часов назад валялся под капельницами, слюни пускал…
— Надо было подольше поваляться, — сказал Ойтуш, касаясь головы, которая после удара звенела как колокол. — Не думал, что я похож на шпиона.
— Обычно таких и вербует протекторий, — деловито заметил Айзек. — Задохликов, вроде тебя…
«Ну спасибо, Айзек».
— …с не запоминающимися смазливыми физиономиями, тех, кому нечего терять, — продолжал киборг. Судя по тону,
“Нечего терять”, — повторил про себя Ойтуш. — “Если Сати все еще жива… пока Сати жива, мне есть что терять”.
Звуки на станции смолкли; пожар был потушен и старое метро вновь погрузилось в темноту.
— Поспи остаток ночи, — сказал Айзек, внимательно наблюдая за выражением его лица. — Скоро тебе понадобится много сил.
— Тора, — Айзек повернулся к медику, и тот вздрогнул от неожиданности. — Постели ему в вашей с Захри палатке. И не забудь, что у нас завтра планерка, на рассвете, сразу после физподготовки. Вам с братом отчитываться по проекту “Х”.
Поднявшись во весь свой почти двухметровый рост, киборг пружинистым шагом вышел из медбокса.
— Проект “Х”? — поинтересовался Ойтуш.
— Это секретная информация, — предупредил его Тора. — Не могу сказать.
— Не для задохликов? — ухмыльнулся Ойтуш и отложил в сторону совсем уже теплый пакет.
С секунду Тора непонимающе смотрел на него, а потом нервно улыбнулся одной половиной рта.
“Странный тип”, — в очередной раз решил Ойтуш. — “Хотя, при таком-то главнокомандующем…”
Палатка Торы и Захарии выглядела довольно вместительной, но из-за огромного количества электроники, а также всевозможного механического хлама в ней было очень мало места. В углу, прислонившись к безногому роботу-официанту, что были популярны лет двадцать назад, спал ребенок, укутанный в рваное одеяло. На его голове был визор с плотными линзами на оба глаза, подключенный к аккумулятору.
— Этой мой неугомонный брат Захария, — Тора с улыбкой взглянул на мальчишку. — Обучается даже во время сна.
— Он одаренный? — поинтересовался Ойтуш. Захария выглядел не так убого, как остальные жители подземки. Несмотря на прохудившиеся ботинки, которые торчали из под одеяла, его лицо было здорового румяного цвета, а волосы и руки ухоженными.
— Да; он учится в Метропольской школе экстерном, — ответил Тора с гордостью.
— И что, неужели протекторий никогда…
— Захария очень умен. Его несколько раз пытались завербовать в дознавательную группу, но он отказался. Якобы ради ухода за старшим братом-калекой, — грустно усмехнулся Тора. — Он играет так искусно, что служителям протектория никогда не прикопаться к нему. Брат всегда будет на шаг впереди.
Ойтуш еще раз взглянул на спящего ребенка. Он был таким маленьким и слабым… Должно быть, скотина Лидо Ройсс выглядит так же невинно, когда спит.
— Поспишь здесь, хорошо? — Тора кинул на пол спальный мешок с подогревом.