Ген подчинения
Шрифт:
Однако посреди гостиной стояла Марина, с любопытством разглядывая пейзажи на стенах.
— Аня! — она просияла, увидев меня, и снова у меня что-то дернулось в груди от того, как непривычно это прозвучало. — С тобой все хорошо? — теперь в ее голосе легко читалась тревога.
Еще бы: она увидела меня растрепанной и почему-то в теплом пальто.
Вздохнув, я сбросила пальто и повесила его на спинку дивана. Выражение лица Марины стало еще изумленнее.
— Иду на задание с Мурчаловым, — сказала я. — Не спрашивай.
Марина улыбнулась.
— Все время забываю,
— Я не более сыщица, чем ты преступница, — ответила я, хотя комплимент был мне приятен.
— Ну, я все-таки украла Ангелину, — она обаятельно улыбнулась, но тут же посерьезнела. — Кстати говоря, о преступниках! Я не хотела тебя тревожить, но об Эльдаре ни слуху, ни духу, а вчера в вечерних газетах было о смерти инженера Стряпухина, и я подумала — уж не тот ли это инженер, который взял его под крыло? Неужели его арестовали как подозреваемого?
Почему-то мне вдруг стало нехорошо.
— А ты близко знаешь Эльдара? — спросила я.
— Не очень, — вздохнула Марина. — Я пыталась его несколько раз разговорить, но он колючий, как ежик… Кроме того, я не хотела, чтобы он меня не так понял! Конечно, я старше него на восемь лет, но все-таки он довольно симпатичный юноша, не было бы кривотолков.
Симпатичный? Вот бы не сказала! Впрочем, я не особенно понимаю в мужской красоте.
— Но все-таки ты была в курсе, где и кем он работает? — допытывалась я.
— Разумеется. Он привлекал внимание в кружке — самый умный, самый талантливый. Поначалу он даже алгебры толком не знал, но рассуждал лучше, чем любой из нас. Конечно, он нас интересовал!
Тут я поняла, почему мне поплохело: у меня мелькнула дикая мысль, что Волков привлек чье-то внимание именно на кружке. Как знать, не похитили ли его именно ради его математического гения!..
Хотя нет, такая версия не выдерживает никакой критики. Услуги гения проще купить. Конечно, не всякий гений продается, но даже мне при моем недостатке жизненного опыта было ясно, что в свои семнадцать (или шестнадцать) лет Эльдар Волков не может быть незаменимым специалистом ни в чем. А если нужен математический талант, так на математических факультетах Необходимска их полно — и уж наверняка значительная их доля не отягощена излишне суровой моралью!
Но все-таки, это была потенциальная ниточка. И как знать, может быть, сама Марина тоже замешана каким-то образом?
Наверное, Марина что-то прочитала по моему лицу, но истолковала неверно.
Она шагнула ко мне ближе, снова взяла мои руки в свои, как позавчера, но уже совсем с другим настроением.
— Дело, которым вы сейчас будете заниматься… оно же как-то связано с Эльдаром, да?
Что мне было ей ответить? Я только что ее заподозрила! Не могла же я сказать: да, дело в нем, но я не могу тебе ничего рассказать, потому что ты тоже можешь быть замешана? После этого она точно откажется быть моей подругой!
Да и достойна ли я быть чьим-то другом после таких подозрений?
Пытливо вглядываясь в мое лицо, Марина проговорила:
— Аллах милосердный, Анечка, да не думаешь ли ты, что я как-то в этом деле участвую?
Я чуть
Между тем, Марина продолжала, словно гадалка, читающая мысли:
— Ты сразу так напряглась, когда я начала расспрашивать об Эльдаре… Ох, извини меня! Честное слово, кроме того, что Ангелину похитила, я в жизни больше преступлений не совершала! — она пытливо посмотрела на меня снизу вверх (Марина была ниже меня ростом) своими иконописными карими глазами. — Но ты, конечно, не имеешь права мне на слово верить! Бедная ты, бедная!
И она внезапно обняла меня! Вот так просто!
У меня даже дыхание перехватило.
Я приобняла ее в ответ.
— Ну теперь, — попыталась я пошутить, — по всем законам жанра ты просто обязана оказаться главой преступного мира Необходимска!
Марина широко улыбнулась, отстраняясь.
— Правда! — воскликнула она. — Как в той пьесе, «Три ангела для барыни»!
— О, ты тоже ее видела?! — до сих пор я не спрашивала Марину, ходит ли она в Народный театр, где ставились детективы и оперетты: я слегка стеснялась этого своего увлечения — нет бы мне нравились серьезные, драматические пьесы! — Господи, как они неожиданно вывернули в третьем акте…
— Да-да! А Чаронин в роли инспектора Гаева был так хорош!
— Правда! Я так увлеклась, что даже нарисовала его потом!
— Так ты еще и рисуешь? Можно мне посмотреть?
Слегка смущенная, я кивнула на рисунки, висевшие на стенах.
— Ты ведь уже видела.
— Это все твои?! Потрясающе, я думала, какой-то дорогой модный художник… у тебя настоящий талант!
Я мотнула головой, смущенная.
— Да какой там талант, просто много рисовала в пансионе и набила руку… Но, Мариночка, — было так приятно называть ее Мариночкой! — Ты прости, шеф там, наверное, уже меня заждался. Нам правда нужно идти.
— Это ты меня прости, что задерживаю, — она улыбнулась мне и снова пожала мои руки. — Будь осторожна, пожалуйста!
Я провожала ее к выходу, воодушевленная. Именно об этом я мечтала в пансионе — чтобы у меня была подруга, с которой можно обсуждать пьесы и рисунки, и смеяться вместе, и сидеть плечом к плечу, склонившись над одной книгой или журналом… Другие девочки часто так сидели, но меня к себе никто не подпускал, даже Полина, хотя она и пыталась казаться добрее, чем все остальные.
Неужели наконец-то мои мечты начинают исполняться?
Нужно вдвойне постараться спасти Волкова — в том числе и ради Марины, раз она приняла такое участие в его судьбе!
Чтобы нас с шефом раньше времени не засекли в маскировке, Василий Васильевич велел мне переложить волосы и надеть многострадальное пальто. Я уже мрачно представляла, как буду вариться в нем по августовской жаре, но день внезапно, как это бывает в конце лета, переменился: по небу поплыли низкие серые тучи, жара стремительно спала. Кроме того, шеф вызвал аэротакси, чтобы добраться до места быстрее, и тут уж пальто оказалось настоящим спасением: на высоте дул противный пронизывающий ветер!