Ген преступника. Часть 1 и Часть 2
Шрифт:
Ответ, как всегда простой и ненавязчивый, всплывал в воздухе вместе с клубами дыма.
…Чтобы насолить отцу. Чтобы подпортить его идеальную репутацию. Чтобы стать тем, кем его всегда нарекал родитель. Неудачником, недотепой, идиотом, способным лишь портить жизнь. Гнидой, из-за которой скончалась любимая жена и мать семейства. Ребенком, не сумевшим спасти то, что он должен, был защищать ценой жизни…
Лукас отдал бы все, лишь бы вернуться в день, когда банда грабителей ворвалась в дом. В день, когда нож амбала сверкнул
Они запросто могли, убить наглеца, расправится с глупым мальчишкой, но не стали. Самый здоровый, с ужасной улыбкой, отбросил пацаненка в сторону, заставляя, наблюдать со стороны, как его мать убивают. Лезвие ножа полоснуло по горлу, выпуская кровь на белоснежный ковер. Лукасу никогда не забыть безумные глаза матери, не смевшей опустить взгляд до самого конца. Она не плакала, не умоляла, остановиться, лишь просила, не трогать сына. Одна просьба погубившая жизнь и спасшая другую.
Все могло быть иначе. Не стать Лукас, разыгрывать героя . Воры могли, просто вынести все ценное из дома и убраться, но, появилось но…
– Черт!..
Лукас выбросил косячок, падая на устланную снегом землю. Мороз пробирался под тонкую куртку, холодя кожу, но юноша ничего не чувствовал. Он привык к отшельнической жизни, порой, задумываясь:
…Что держит, такое «дерьмо», как он, на плаву? Что мешает сравнять счеты прямо сейчас? Отправится на ту сторону, где смерть поджидает его жалкую душонку целых десять лет?…
Ответ прост. Трусость. Смерть пугает самых бравых, и Лукас, не исключение.
– Клянусь, отец, я не хотел…Не хотел, чтобы она умерла.
Шепот в тишине. В глуши, где лишь звезды, смотрящие вниз, внимали словам заблудшего путника. Нет хуже вещи, чем потеряется в лабиринте жизни. Ты идешь по пути, жадно ища дорогу, но лишь отчаяние скрывается за каждым новым поворотом, ведь выхода нет на горизонте.
– Под гнетом унижений обессилев, с тюрьмой своею втайне свыклись мы…
На мощеной дорожке стоял худой, неприглядный парнишка. Черная куртка, надвинутый капюшон на лицо и руки скрытые за спиной. Он не пугал, нет. От него веяло болью, разочарованием, так знакомой Лукасу.
– Эй, парниш, тебе помочь? Потерялся?
– Не уверен, что именно я потерялся из нас двоих.
В свете фонаря мелькнули синие глаза.
– Не понимаю, о чем ты.
– Тебе велено исчезнуть сегодня.
– Что? Это шутка такая? Что значит, исчезнуть?
– Умереть, если так будет угодно.
– Я не собираюсь, умирать.
Ладонь незнакомца сжала рукоять пистолета. Механизм щелкнул, снимая с предохранителя оружие. Прицел наведен прямо на жертву.
– От
– Чего? Это бред какой-то!
– Мы живем в этом безумие, и все с ним согласны. Ты комар, что нарушает спокойствие залы, где обитает человечество. Кровопивец, высасывающий силы из общества. Не трудно догадаться, что делают с надоедливым насекомым.
– Но ведь есть центры изоляции, разве мне не там положено оказаться, если поймают…?
– Лишь дважды возможно встать на путь исправления. После уже не стоит, искать спасение.
Лукас трясся от испуга, пятясь назад, но скользкая земля, как назло, затягивала бедолагу.
– Мне жаль…
Последнее слово?
– Почему ты делаешь это?
– У меня нет власти, действовать иначе. Лишь склонившись пред ними сейчас, я смогу, обратится против них в будущем. Оружие охотника, что упрется дулом в своего хозяина.
– Хозяина?
– Ты ведь уже понял, не так ли? К чему лишние слова? Я итак тяну слишком долго.
– Ясно.
Мы стали пленниками в этой огромной тюрьме, в которую превратился мир. Невольники, в руках человеческого рода.
Лукас протяжно вздохнул и обратил взгляд на тонкий силуэт среди черноты.
– Найди моего отца, скажи, что те ублюдки поплатились за смерть мамы. Я сожалею, что так и не смог, стать для него примерным сыном. Я пытался…
– Это просьба, а не слово.
– Пожалуйста. Рик авеню на 72 улице. Йен Нирхен. Он должен знать. Прошу…
– Хорошо. Со временем, он узнает…
Один выстрел, и свет навсегда погас в глазах юноши. А снег все шел и шел, покрывая землю уже новым, свежим слоем. Завтра, труп обнаружат патрульные, и новое дело рухнет на стол службистов. Но убийца останется за чертой, которую не перешагнуть обычному смертному.
Убойщик подставил лицо ветру, вдыхая свежий воздух. В груди сердцебешено билось, а желудок выворачивало наизнанку. Но он не покажет страха, не покажет ужаса, ведь старшие товарищи прилежно наблюдают за работой новоиспеченного сотрудника «Зачистки».
Фай не даст слабину, не сейчас и никогда. Первое убийство, знаменовавшее начало нового пути.
Сзади послышался шелест шагов. Сильная рука легла на плечо мальчика, утешительно поглаживая.
– Пойдем, сынок, ты отлично справился. Жаль, что не удалось,отговорить начальника. Слишком мал ты для одиночных миссий.
– Можно, кое-что спросить?
– Да, давай.
– Всегда будет так больно?
– Тебе больно?