Ген преступника. Часть 1 и Часть 2
Шрифт:
– Господин Лигер, нам поступило сообщение, об инциденте в «Кровавой Тюрьме».
Юноша нарушил тишину залы, ворвавшись в покои главы.
– Что-то серьезное? Если нет, то пусть уравнители разбираются. Я дал им всю необходимую информацию.
– Боюсь, сэр, это требует вашего внимания.
– Говори.
Морщинистые пальцы плавными движениями перекатывали магнитные
– Ардгал Уолш найден мертвым в своем кабинете, некоторым заключенным удалось, бежать и скрыться. Ко всему прочему, у нас десятки трупов и один человек в больнице с пулевым ранением в бедро.
– Ормонд среагировал на данную ситуацию?
– Да, сэр, но службисты прибыли слишком поздно.
Тюрьма находится под пристальным наблюдением, возможен вариант предательства персонала.
– Известна личность зачинщика?
– Да, это тот же человек, что прикончил начальника «Зачистки», сэр. Он взял в заложники Йена Нирхена, которого обнаружили в бессознательном состоянии между этажей.
– Этот малыш начинает, становится настоящей занозой в заднице.
– Что прикажите, делать, сэр?
– Пока ничего. Дадим шанс нашим доблестным службистам, реабилитироваться. Позаботься, чтобы информация, о проникновении не просочилась в широкие круги. Нам ни к чему паника. Передай Ормонду Хэйсу, чтобы приструнил 13, пока о его ошибке, знаю, только я.
– Как скажите, сэр.
Фигура юноши почти исчезла в дверном проеме, когда требовательный голос остановил помощника.
– Есть еще кое-что.
Скажи, кандидатуру на пост нового начальника « Кровавой Тюрьмы» одобрили другие члены правительства? Нам необходимо, как можно скорее, взять ситуацию под контроль.
– Да, сэр. Захария Корн принял обязанности нынешним вечером.
– Отлично. Можешь, идти.
Тишина снова окутала комнату, погружая во мрак скромное убранство гостиной.
Хавьер положил в небольшой футляр излюбленные черные сферы и протяжно вздохнул.
– Значит, ты настроен решительно, малыш Фай?
К чему тогда было начинать с мелкой сошки вроде Шона Рольфа? Для кого ты оставил труп клерка? Для меня?
Нет, не думаю. Мне был уготован подарок в виде Раяна Мура в стенах «Зачистки».
Что же становится интересно, я ведь так долго ждал, когда от слов ты перейдешь к действию. Хватит ли силенок дойти до конца?
Глава 2. Слепец и зрячий.
Мы не осмеливаемся на многие вещи, потому что они тяжелые, но тяжелые, потому что мы не осмеливаемся
Луций Анней Сенека
Элиса.
Четыре дня минуло с ночи побега. Кошмарные сны не дают, и на минуту сомкнуть глаза. Как только веки опускаются, шум стрельбы раздается в ушах с оглушающим отзвуком.
Ужасное отвращение к самой себе, пожирает изнутри.
Слабое, безвольное существо. Они погибли, чтобы другие смогли, выжить; они направили единственное, имеющееся оружие на врага и с честью приняли смерть, пока ты тряслась от страха, вжимаясь в землю!
Если бы только мне хватило смелости, не дать заключенному, отобрать пистолет из рук. Если бы…Если бы…
Хриплое дыхание вырвалось из горла. Теперь, я осталась одна. Уж, лучше, пусть, Фай считает меня мертвой, чем ринется к зданию службистов, освобождать никчемную трусиху.
Часть меня навсегда останется в стенах «Кровавой Тюрьмы», в пропитанных мертвенных смрадом и порохом.
Одиночка, в которую меня разметили в четыре шага можно отмерить. От стены до стены и до двери. Четыре шага, будто удары часов. Сердцецокот маятника в груди. Я отмеряю пространство, в надежде выискать еще крохотный кусочек в этой коробки без света и воздуха.
Окон здесь нет, лишь кусок железа в виде двери и мигающая лампа, слепящая глаза своим блеском. Руки и ноги мои свободны от путов наручников, но скованы слабостью. Я бессильна даже перед сном, что уж говорить о службистах, что снуют тенями за дверью. Их черные силуэты расплываются от начала и до конца моей комнатушки. Я чувствую их, словно нет преград между нами.
Мне не страшно, нет. Скорее любопытно. Знают ли они кто я?
За дни заключения, еще ни разу не приходилось, слышать ругани в свой адрес. Ни разу никто не завялился ко мне с повелительным тоном, чтобы вытащить информацию.
Одежда пропиталась потом и грязью, кое-где бардовыми пятнами засохшая кровь.
Холодный воздух бьет по ногам, заставляя, поежится. Я всматриваюсь в крохотное отверстие для ключа, прокручивая свой будущий допрос. Если доживу до него, конечно.
Что я им скажу? Как поведет себя мой мучитель? Будет ли он применять крайние меры, чтобы добиться цели?
Ручка железной двери повернулась, впуская вооруженного службиста внутрь. Он выталкивает мое ослабленное тело наружу, цепляя жесткие наручники вокруг запястий.
– Вас вызвали для дачи показаний.
Без глупостей, мэм. Идите ровно, не ускоряя шаг.
– Как скажите.
Голос осип, после долгого молчания и, казался, незнакомым, словно посторонний шевелил губами, высвобождая слова наружу.
Мы поднялись наверх, преодолевая многочисленные ступеньки. Косые взгляды, устремленные в спину, обжигают. Их внимание мало трогало мое помутневшее сознание. Единственное, о чем я могу думать: « Как пройти еще три ступеньки?»