Ген свободы
Шрифт:
Не освободилась.
После почты мы отправились в симпатичный особнячок — вовсе не тот, где проходило вчерашнее собрание, хоть и на соседней улице. Этот выглядел странным гибридом присутственного места и жилого дома: по коридорам витал запах сургуча и воска, а еще еды — овощного салата и какой-то каши, если я ничего не путаю. В обставленной как рабочий кабинет, мимо которой мы проходили, лежали на столике пяльца с неоконченной вышивкой и стояла забытая чашка с чаем.
Шторы висели на всех окнах, даже в коридорах, отчего в доме царил полумрак — еще одна примета жилища. Однако почти все двери были открыты нараспашку,
— Ну вот, какая удача, — сказала Светлана, заводя нас в одну из комнат. — Ты ведь говорила, что любишь рисовать, так? Мы как раз раскрашиваем брошюры, они понадобятся в среду.
Тут же я пожалела, что упомянула про свое желание нарисовать портрет Марины. Надо было лучше контролировать себя! Может быть, секрет и безобидный, но неуютно стало от того, что эту сокровенную часть меня выставили на всеобщее обозрение.
И все же почти сразу мне стало некогда раздумывать: меня усадили за столик, поставили передо мной краски и кисти и положили стопку отпечатанных брошюр — на хорошей бумаге, но черно-белых, видимо, ради экономии. Цветная печать стоит баснословно дорого.
Кроме меня за соседним большим столом занимались тем же самым еще две девушки — обе в сером, с подобранными волосами. Они представились «адептками второго ранга», одну звали Женей, другую — Сашей. Обе показались мне очень милыми. Светлана и Ирина добродушно обменялись с ними несколькими фразами с какими-то общими шутками; атмосфера царила легкая и непринужденная.
— Ну, оставлю вас за работой, — сказала Светлана и погладила меня по голове. — Я скоро приду, принесу что-нибудь вкусненького и проверю, как у тебя дела, хорошо?
Последнее она проговорила тише, обращаясь непосредственно ко мне.
Несмотря на обстоятельства, забота была мне приятна, и я кивнула с благодарностью.
Брошюра, которую мне предстояло раскрасить, была хорошо отрисована: на ней женщина в длинном черном платье с длинными распущенными волосами стояла посреди стилизованного райского сада: к ней опускались ветви, увешанные плодами, подле нее на поводке шли ягуар и огромный козел или тур с загнутыми рогами. Не люблю козлов, но здесь животное смотрелось благородно!
— В какие цвета раскрашивать? — спросила я своих товарок.
— В какие хочешь, — доброжелательно ответила мне Женя, а Саша добавила:
— Славно будет, если все открыточки получатся друг на друга не похожие! Чтобы в каждой была душа создателя, в каждой магия, понимаешь…
Она посмотрела на меня значительно, будто ожидая, что я вдохну магию в ровные отпечатанные линии с еле намеченным лицом женщины и слишком гладкую, не вполне подходящую для акварели бумагу.
Любопытства ради я раскрыла эту то ли открытку, то ли брошюру. Внутри оказался тот самый гимн, что погрузил меня в транс накануне вечером. Из набранных курсивом строчек я узнала, что «да пребыть» должна тьма, вечная, изначальная и первозданная. Ну что ж, можно было догадаться.
Раскрашивать брошюры в мои планы не входило: мне нужно было разыскать Викторию Вертухину или, по крайней мере, узнать что-либо про нее. Однако вызывать подозрения тоже не следовало: я решила порисовать какое-то
Но случилось неожиданное: работа меня увлекла. Казалось бы, что интересного — знай себе раскрашивай уже готовые открытки, ни полета мысли, ни творчества. Но мне вдруг стало интересно! Я ведь всегда любила рисовать, только дома мне редко выпадал случай поработать красками. Разве что по воскресеньям, когда шеф почти всегда устраивал выходной, и мало было риска, что он сорвет меня с места своим поручением. Как правило, я делала наброски только карандашом. Да и Мурчалов меня поощрял совершенствовать именно карандашную технику: это полезно в сыскной работе.
А тут — вроде и бумага не совсем подходящая, но кисточка была хорошей и тонкой, на краски культисты тоже денег не пожалели. Да и девушки Женя и Саша оказались отличными товарищами: они говорили мало, но то и дело то одна, то другая отпускали шутку или какое-нибудь веселое замечание. Кроме того, они иногда искоса поглядывали в мою работу и хвалили меня — и аккуратно, и цвета я хорошо подбираю, с фантазией и со вкусом, без выкрутасов…
Кроме того, два или три раза забегали Светлана или Ирина, приносили вино — «это совсем легкое, да еще разбавленное, пейте смело!», печенье и сыр. За работой я ела мало, но от перекусов и вина в голове стало приятно легко, а от ощущения общего дела, которое я делаю вместе со всеми, сделалось как-то особенно тепло и радостно.
«Ты сыщица! — напомнила я себе. — Ты здесь, чтобы разоблачить вредный культ!»
Но какая-то часть меня тут же спросила, с чего я взяла, что этот культ так уж вреден. Если он не нравится таким людям, как клиенты Вильгельмины или даже сама Вильгельмина, это вовсе не значит, что культ плох! Просто люди встречаются, хорошо проводят время, нашли себе общие интересы… Ну и что, что это мистика и оккультизм, ну и что, что я во все это не верю? Мало ли вещей, в которые я не верю, но которые приносят другим людям удовольствие! Разве плохо, например, что верующие построили церкви, вроде той, в которой встречается по субботам наш математический клуб?
— Ах, вы уже управились! — воскликнула Светлана, входя в комнату в очередной раз.
Разогнувшись, я с удивлением обнаружила, что и в самом деле: подле меня больше нет нераскрашенных заготовок, за окнами синеет вечер, а в комнате включен электрический свет.
— Какие вы молодцы! — Светлана просматривала мои открытки, а заодно и те, что лежали стопками рядом. — Особенно ты, Анечка! Первый день, а уже так хорошо включилась в работу!
— Да, — подтвердила Женя, тепло мне улыбаясь. — Без нее мы бы не управились.
У меня слегка болела шея, затекшая от долгого сидения, а глаза, как я только что обнаружила, слезились. Но все же я чувствовала огромное воодушевление. До чего приятно было заниматься любимым делом, в команде людей, который разбираются в нем не хуже тебя, да и к тому же не скупятся на похвалу! Даже появилось ощущение, что мы и впрямь добились чего-то очень важного в тот день.
При этом у меня совершенно вылетело из головы, что я на задании, и что должна искать клиентку. И вообще я уже не очень верила в разрушительную природу этой секты.