Ген свободы
Шрифт:
К счастью, нас он пока не видел: мы с Ореховым выглядывали из-за угла коридора.
— Я подойду к нему и попробую отвлечь, — шепотом сказал мне Орехов. — И обезоружу.
— Нет, — я снова подумала о том, как на меня реагировали матросы. — Меня он, скорее всего, не воспримет всерьез и удивится, зачем я тут. У меня больше шансов.
— Вы способны обезоружить человека с пистолетом? — серьезно спросил миллионщик. — Когда я говорил, что вся эта операция не стоит риска для вас…
— По-моему, пытаться избежать риска уже поздно, — заметила я. — Кроме того, вы только что наблюдали,
Конечно, я не стала говорить ему, что сама отнюдь не чувствовала уверенности в своих способностях. Обезоруживать людей меня тренировал Прохор, но метод, который он показывал, срабатывал у меня не всегда. С матросом в коридоре мне просто повезло. Вдвойне повезло, что он отвлекся на тот вентиль.
Орехов вдруг взял мою руку, поднес к губам и поцеловал. Усы пощекотали тыльную сторону моей ладони.
— Будьте осторожны.
Щеки у меня погорячели.
— Хорошо, — сказала я. — Буду.
Нетвердой походкой я вышла из-за угла.
Инженер тотчас вскочил со своего места. Как я и подозревала, человеком он оказался опытным: его пистолет покинул кобуру, и дуло смотрело прямо на меня уже через долю секунды.
— Стоять! — резко сказал он по-долийски. — Стоять и не двигаться! Кто вы?
Должно быть, он не запомнил меня со времен экскурсии. И неудивительно, я ведь держалась за спинами Орехова и экспертов, вопросов не задавала.
Это сильно действует на нервы, когда на тебя направляют пистолет. С ножами у меня уже был опыт, но вот в дуло я смотрела впервые. Мне приходилось видеть огнестрельные ранения; как-то, довольно давно, я даже присутствовала при перестрелке. Самое жуткое в них, что выпущенный снаряд нельзя отследить. Кто-то один нажимает на спусковой крючок, кто-то другой неожиданно валится на пол. Мне стало безумно страшно. Да еще и воздействие арки… Почти не пришлось притворяться, что мои ноги подогнулись, и я осела на колени.
— Это провокация, — проговорил инженер по-долийски. В его голосе явственно слышалась угроза. — Оставайтесь на месте!
Честно говоря, я надеялась, что он ко мне подойдет. Все-таки когда женщине становится дурно, мужчины обычно приходят на помощь. Но шеф плохо бы меня учил, если бы не я не умела менять план уже в процессе.
Мне ничего не оставалось, как рухнуть плашмя и поползти к нему, моляще вытягивая руки.
— Офицер! — простонала я, насколько хватало моего долийского. — Офицер, я нуждаюсь в помощи! Помогите! Мне плохо!
Мне нужно было проползти всего несколько метров, чтобы вцепиться в ботинок часового. А там уже дернуть этот ботинок на себя, и… Не станет же он стрелять по несчастной больной женщине?
— Оставайтесь на месте! — повторил инженер. — Оставайтесь на месте, или я буду стрелять!
Мне показалось по тону его голоса, по выражению лица, что непременно будет. Черт! (Более приличных слов в голову не лезло). Мой тонкий психологический расчет не оправдался. Надо было придумывать что-то другое, причем прямо сейчас. Ведь дуло пистолета так и смотрело на меня, да и сам инженер не отводил глаз…
В этот момент капитанская каюта за спиной инженера бесшумно отворилась, и оттуда выглянул
Инженер заметил, что я смотрю на что-то за его спиной.
— Еще один трюк, — пробормотал он сквозь зубы и начал опускать пистолет, но не так, будто не хотел больше его использовать, а так, будто прицеливался по мне.
Но выстрелить он не успел: окованная медью труба обрушилась на его затылок.
Глаза инженера закатились, он рухнул на пол. Сознания, кажется, не потерял, но это не имело значения: пистолет выпал из ослабевших пальцев, и капитан Бергхорн отпихнул его ногой по полу.
— Мадам! — обратился он ко мне. — С вами все хорошо?
— Да-да! — я начала вставать, но тут поняла, что это не так-то просто, как мне казалось. К счастью, Орехов показался из укрытия и пришел мне на помощь. — Все прекрасно! Как вы выбрались? Отмычка?
— У меня был запасной ключ, — пожал плечами Бергхорн. — Эти идиоты обыскали каюту, прежде чем запереть меня, но искали только оружие. Когда я услышал крики, я понял, что момент подходящий. А вы… постойте, вы ведь тот местный богатей, который хотел вложиться в фирму? Что вы тут делаете? — это он говорил, глядя на Орехова. — Заподозрили, что ваши будущие партнеры что-то скрывают?
— Так и есть, — кивнул Орехов. — Как вы имеете дело с мятежом на борту, так и мы имеем дело с мятежом в городе.
— Какое, однако, совпадение, — проговорил Бергхорн своим спокойным вежливым голосом, совершенно не похожим на голос, который, по моему представлению, следовало бы иметь капитану дирижабля. — Полагаю, в таком случае, вы не откажетесь протянуть мне руку помощи?
— Только если вы поможете нам, — проговорил Орехов с той же изысканной вежливостью.
По словам капитана Бергхорна, мятеж на дирижабле возглавлял старший помощник Найджел Клеменс. Причем, скорее всего, он получал указания как минимум от одного из учредителей компании — так на свой заграничный лад Бергхорн называл кумпанство «Ния хоризонтер». Иначе, мол, Клеменс ни за что не рискнул бы своим шансом на продвижение, слишком уж он был честолюбив по своей природе.
Благодаря связям Найджела в верхах ему удалось убедить пойти за собой почти весь остальной экипаж. Нескольких человек, которые ему не подчинились, заперли в курительной комнате.
— Если освободим их, сможем захватить рубку, — так Бергхорн закончил свой рассказ.
— Но самое главное для нас — вовсе не рубка, — возразила я. — Самое главное для нас — демонтировать арку. Где она установлена, в столовой?
Бергхорн не знал. Когда арку устанавливали первый раз, тогдашний главный инженер «Прогресса» возмутился монтажу непроверенного оборудования — и под давлением сверху, от учредителей, был отправлен в увольнение (что Бергхорну совершенно не понравилось, поскольку капитан разделял его возмущение). Когда арку решили установить второй раз, Бергхон восстал против этого уже сам. Тогда-то его и сместили с должности. Куда установили арку после этого, он понятия не имел.