Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Безугольный Алексей Юрьевич

Каспийско-Кавказское правительство, созданное в Петровске, было проектом исключительно бичераховским. И ранее вполне независимый от британских союзников и не поддающийся управлению ими, теперь он становился еще и главой суверенного государственного образования. Не только Дагестан, но другие вошедшие в Каспийско-Кавказский союз территории выводились из-под влияния англичан. Например, богатая хлебом Мугань, где правила местная диктатура, вошедшая в Каспийско-Кавказский союз, отказывалась продавать англичанам зерно без санкции краевого правительства. По словам члена Муганской диктатуры Д.Н. Кропотова, «ссылка на вас, как мне показалось, сильно раздражала англичан, желавших договариваться с нами непосредственно…»⁶⁷⁸.

После поражения в Баку и эвакуации

«Данстерфорса» в середине сентября 1918 г. англичане решили сосредоточить усилия на удержании пунктов, которые в дальнейшем могли бы стать плацдармами для повторного вторжения на Восточный Кавказ, – Энзели и Красноводска. В обоих пунктах шло накопление сил и средств. Была создана королевская Каспийская флотилия, состоявшая из восьми вооруженных пароходов и нескольких мелких военных судов, переброшенных на Каспий по суше из Персидского залива. Флагманом флота стал вспомогательный крейсер (вооруженный пароход) «Президент Крюгер», служивший прежде и большевикам, и Диктатуре Центрокаспия, и Бичерахову.

Однако поздней осенью 1918 г. положение англичан в Прикаспийском регионе существенно облегчилось. Центральные державы признали свое поражение в Первой мировой войне и начали вывод своих войск с оккупированных территорий, в том числе и с Кавказа. Турция пошла на перемирие 30 октября. Турки готовились покинуть Азербайджан и Дагестан. Остававшиеся на их месте протурецкие правительства (правительство Азербайджанской демократической республики, диктатура князя Тарковского и Горское правительство) не располагали реальными силами.

На пути англичан оставался только Бичерахов со своей странной «русской идеей», уже оформлявшейся в более или менее стройную политическую концепцию. Теперь он мешал. К тому же англичан раздражало то, что «Бичерахов тратил с молниеносной быстротой суммы, выплачиваемые ему англичанами «царскими» банкнотами на содержание его отряда»⁶⁷⁹.

Положение бичераховцев в связи с наступлением турок и давлением со стороны англичан было в тот момент нелегким (хотя, по мнению современников, и далеко не безнадежным)⁶⁸⁰, и предложение англичан покинуть Петровск оказалось весьма своевременным. Тем более что это решение совпало с чаяниями «массы революционно настроенных солдат» бичераховской армии, для которых эвакуация представлялась «единственно правильным решением»⁶⁸¹. Но думается, что главным мотивом Бичерахова оставить Петровск именно в тот момент стало неминуемое возвращение англичан в Баку. Бичерахов понимал, что предложение Томсона составить ему компанию не будет повторено и богатейший промысловый и промышленный регион ускользнет от России, которую он представлял. Еще в первых числах ноября, когда стали известны условия Мудросского перемирия, Бичерахов направил командующему войсками на Мугани (не охваченной на тот момент войной) телеграмму следующего содержания: «Турция сдалась союзникам безусловно. Турецкие войска отзываются из пределов России. Приказываю вам в самом спешном порядке выделить один из муганских батальонов, погрузить его на посылаемый пароход и срочно отправить в Баку, где он предназначается для несения гарнизонной службы. В Баку батальон этот временно подчиняю Главноуполномоченному по военно-морским делам В. Воскресенскому»⁶⁸².

Что касается англичан, то в новой обстановке они уже не столь остро нуждались в вооруженной помощи Бичерахова. Решение о его приглашении в Баку было принято «по политическим более, чем военным причинам». «Тот факт, что русские силы сотрудничают с англичанами, устранил всякое подозрение в том, что мы пришли на Кавказ, для того чтобы грабить», – объяснял это английский генерал-лейтенант Френч⁶⁸³. Продолжение союзных отношений между англичанами и Л.Ф. Бичераховым было подтверждено генералом Томсоном⁶⁸⁴. Официально единственной целью возвращения англичан в Баку провозглашалось «водворение порядка» путем устранения в городе «германского и турецкого центров брожения»⁶⁸⁵.

Разумеется, у возвращения англичан

в Баку были и более глубокие причины, чем «водворение порядка» в оставленном турками регионе. Теперь, когда с уходом оккупантов Кавказ вновь оставался «бесхозным», в Восточном комитете британского кабинета возобновилась интенсивная дискуссия по поводу дальнейшей судьбы Кавказа – уже в плоскости раздела его между союзниками. Англичане ни в коем случае и ни с кем не желали делиться Баку и нефтепроводом до Батума.

«Мы должны сидеть там сами, и никто другой», – заявил глава военной разведки генерал-майор Туэйтс⁶⁸⁶.

11 ноября Бичерахов навсегда покинул Петровск. На 57 судах было отправлено свыше 60 тыс. человек, в том числе 3 тыс. больных и раненых⁶⁸⁷.

Турки эвакуации не препятствовали. По иронии судьбы, сами они вскоре были отозваны с Северного Кавказа своим правительством. Последние жертвы Первой мировой войны оказались напрасными.

С уходом бичераховцев мгновенно воспряло находившееся в полном до этого бездействии Горское правительство. Приказы, циркуляры, распоряжения, инструкции рекой потекли во все уголки Дагестана. В числе первоочередных мер Горское правительство позаботилось о реквизиции имущества Кавказской армии, которое в спешке эвакуировать в Баку не удалось. Без малого 24 вагона, груженные свыше 3 тыс. снарядов, свыше 4 млн патронов, 3 тыс. винтовок, 13 орудиями, и 40 платформ с обозным имуществом немедленно были отогнаны в Темир-Хан-Шуру⁶⁸⁸.

Возвращение в Баку

17 ноября на рейде Баку появился отряд вооруженных английских пароходов. Генерал Томсон находился на флагманском вспомогательном крейсере «Президент Крюгер». Бичераховский десант плыл на трех отдельных кораблях, которые были выделены особым флагом: черным кругом на желтом поле⁶⁸⁹.

Прибывших встречала огромная толпа, запрудившая всю Ольгинскую улицу, выходившую к набережной, балконы и крыши всех прибрежных домов⁶⁹⁰.

Согласно приказу Лазаря Бичерахова, войска должны были входить в город в следующем порядке. Начать разгрузку предписывалось с конницы, затем выгружалась пехота. До полной разгрузки никому из находившихся на судах не разрешался проезд в город, за исключением квартирьеров по два на сотню, снабженных специальными удостоверениями. Командный состав должен был безотлучно находиться при своих частях до завершения разгрузки. Затем частям было предписано «стройно и в полном порядке» следовать в Сальянские казармы. Броневой дивизион и автоколонна размещались на заводе Штоппера. Обозы следовали по проходе строевых частей⁶⁹¹. Все эти войска составили передовой отряд полевых войск Кавказской армии, который возглавил полковник В.Н. Никитин (см. Приложение 7).

Бичераховским войскам был зачитан приказ главнокомандующего Кавказской армией и флотом, не оставлявший сомнения, «кто здесь главный»:

«Славные мои боевые товарищи солдаты и доблестные каспийцы-моряки!

Мировая война окончилась.

Окончились тяжелые испытания для всего человечества…

Из всей русской армии лишь вы одни, мои славные боевые соратники, здесь, на далекой русской окраине не сложили оружия перед внешним врагом.

Вы одни, каспийцы-моряки, здесь, на бурных волнах Каспийского моря, сберегли свой маленький, но доблестный флот..

Сегодня, когда вы вновь вошли вместе со своими доблестными союзниками в российский город Баку, когда вы снова подняли здесь знамя Свободной России, я шлю вам, мои славные бойцы, свое сердечное спасибо за святое дело верности России, которая вас не забудет.

Да здравствует Российская демократическая республика!»⁶⁹²

Бичераховым было заготовлено и обращение от лица союзников, которые должны были заявить, что вступают в Баку «совместно с русскими войсками» и «с полного ведома и согласия Всероссийского Правительства», а «командующий Русскими войсками и флотом Л.Ф. Бичерахов вступает в город как представитель Всероссийского правительства»⁶⁹³.