Генерал-коммандант
Шрифт:
— Блядь… — эмоции сдержать не получилось.
— Еще выстрел! — обрадованно потребовал англичанин.
Секунданты разом посмотрели на меня.
Пришлось кивнуть. Отказ рассматривается, как поражение. Ну не сдаваться же мне?
— Блядь… — на этот раз ругательство прозвучало с оттенком обреченности.
Пистолеты опять зарядили свидетели, жребия уже не было, я назад получил свой, на котором чернела выгравированная цифра два с кокетливыми завитушками.
Все повторилось, вот только заставить себя идти навстречу скамейке получалось гораздо хуже.
Бальфур опять
Из казенника пистолета полыхнуло пламя и ударило англичанина прямо в лицо.
Его высокопревосходительство, британский премьер-министр, сэр Артур Бальфур, выронил развороченный пистоль на дорожку и опрокинулся на землю.
— Блядь… — выматерился я в третий раз. Но на это раз удивленно.
— Блядь… — эхом отозвался Арцыбашев.
Остальные персонажи сценки под названием дуэль, тоже выругались, но на английском языке.
Хотя по смыслу выражение являлось копией нашего.
Глава 20
Швейцарская Ривьера. Шильонский замок.
3 июля 1903 года. 03:00
Все присутствующие разом бросились к Бальфуру . Я спешить не стал, но тоже подошел.
Премьер-министр Британии лежал на спине, под его головой расплывалась небольшая лужа крови. Он находился без сознания, но был все еще жив: слышались хриплые вздохи и редкие стоны.
Четно говоря, я ожидал увидеть размозжённую голову, но британцу неимоверно повезло — ему всего лишь до кости рассекло скулу и повредило глаз — всю глазницу закрывало кровавое месиво.
Я машинально пожал плечами, отошел в сторону и внимательно осмотрел свой пистолет.
Казенный срез закрывает заглушка. В ствол либо ввернута на резьбе, либо запрессована, на первый взгляд не поймешь. Массивная, да еще к ней присобачена скоба, за которую ствол крепится винтом к ложу. Пистоль старинный, но сохранность великолепная, как новенький. Даже воронение почти не потерто. Что за хрень? Порох черный, бризантное действие ничтожное, то есть, для того, чтобы вырвало заглушку, надо либо зарядить тройную порцию, либо пыж намертво забивать, либо клинить в стволе пулю. Ну не совсем же идиоты секунданты, чтобы учудить такое. Да еще не мне, а своему. Хотя, с большой натяжкой, вполне можно предположить нечто подобное. Политические игры? Впрочем, спешить не будем…
— Ваше превосходительство… — ко мне подошел полковник. — Сэр Артур Бальфур не может продолжать поединок. Соответственно, победа присуждается…
— Я отказываюсь принимать победу, — резко оборвал я его. — До того самого момента, как пройдет тщательное разбирательство произошедшего.
— На что вы намекаете? — ощетинился полковник. — Мы заряжали пистолеты все вместе, по очереди, и тщательно проверили друг друга, после каждого этапа. Я под присягой засвидетельствую, что вы здесь не причем.
— Я ни на что не намекаю, — спокойно ответил я. — Просто хочу получить ответы на некоторые вопросы.
— Вы их получите, — отчеканил Кавендиш. — Но
— Я буду ждать вас здесь…
Бальфура утащили, я никуда уходить не намеревался, и присел на скамейку, которая служила нам барьером.
— Не нравится мне это… — пробурчал О`Брайн , садясь рядом со мной.
— Виски есть?
— А как же… — усмехнулся ирландец и извлек из внутреннего кармана пиджака вместительную фляжку.
Я молча смочил виски свой платок, приложил к шее и машинально выругался — кожу пекло просто адским огнем.
— Сильно задело? — забеспокоился американец.
— Не помру.
Наконец вернулся Арцыбашев , тоже сопровождавший Бальфура .
— Похоже, без скандала не обойдется, — посетовал подполковник. — Там поднялась такая буча, что… — он махнул рукой. — Думаю, скоро появится полиция.
— Плевать. Кто заряжал пистолеты?
— По очереди заряжали, — ответил Арцыбашев . — Порох в оба пистолета засыпал… этот, как его, Черчилль.
— Я пыжевал … — добавил О`Брайн . — А пули вкатывал тот седой полковник, Кавендиш и Алекс.
— Так и было, — согласился подполковник. — Забивать пыж поверху не пришлось, пули туго влезали, но не настолько туго, чтобы разорвать ствол. Причем, мы по очереди проверяли каждый этап.
— Понятно. Как его разрядить? — я повертел пистолет в руках.
— Там, в футляре, есть специальный прибор… — Арцыбашев повертел головой и растерянно сообщил. — А футляра-то и нет уже. Стоп, а где разорвавшийся пистолет… — он ринулся к месту ранения Бальфура , огляделся и развел руками. — И пистоля уже нет. Видимо, когда забирали премьера и его подобрали…
— Не нравится мне это, — повторил ирландец. — Островные обезьяны способны на любую пакость.
— Истинно, — поддакнул Александр Александрович. — Нечистое дело. Уж я-то точно знаю. Сталкивался.
Я вытащил шомпол из-под ствола, хотел выковырять им пулю, но потом передумал:
— Наверное, будет правильней оставить все как есть. Пусть полиция разбирается. А теперь, друзья, попробуем восстановить события с самого начала.
— Когда мы подошли, пистолеты были уже при них, — начал Арцыбашев . — В футляре, помимо остальных принадлежностей, лежала пороховница и несколько пуль в мешочке. Я глянул на порох и ничего подозрительного не обнаружил. Черный, мелкого помола, то есть, пистолетного. Хотя, особо не рассматривал, да и сумерках плохо было видно.
— Я потребовал опробовать пистолеты, — продолжил американец. — Бритты не особенно обрадовались, но согласились. Пистолеты снарядили, отстреляли, все прошло нормально. Вот и все. Что произошло дальше, вам известно.
— Порох точно засыпал Черчилль?
— Точно, оба раза. Там на пороховнице клавиша, нажал — мерка и насыпалась. Он еще демонстративно высыпал на бумажку и показывал нам, мол, все порции одинаковые.
— К вашим услугам, господа… — из сумерек появился полковник Кавендиш. — Второй секундант, сэр Уинстон Черчилль, пока находится рядом с сэром Бальфуром , но и он сюда подойдет. Но хочу предупредить, скоро здесь появится полиция.