Генеральный попаданец

Коруд Ал

А вы еще удивляетесь, что и откуда взялось! Да нет, товарищи коммунисты, вы сами вырастили ЭТО, на наши народные денюжки. Пестовали и холили будущих похоронщиков великой державы. И мне крайне любопытная роль во всем этом Джермен Михайлович Гвишиани. Что еще более любопытно: С января 1948 года он был женат на дочери А. Н. Косыгина — Людмиле Алексеевне. Не тут ли собака порылась? Вот тебе и рычаг на нашего Премьера. Мне бы еще понять, искренен Косыгин в намечаемой реформе или то же стал поклонником конвергенции.

Хотя, как управленец он, признаюсь честно, птица высокого полета. Потому возьмем пример с товарища Сталина, не будем людьми разбрасываться, выжмем из него все, используя компромат. Пусть подготовить правильную концепцию реформ и уйдут… да хотя бы в Министерство внешнеэкономических связей.

Но черт побери, где мне брать людей для управления экономикой? Основные институты скурвились. Так или иначе приходим к выводу, что требуются репрессии. Нет, упаси Господь, никаких расстрелов! Я даже планирую со временем заменить смертную казнь на каторжные работы. Урановые рудники или участие в биологических опытах с нетерпением ждут вас. Так и для видных экономистов наверняка найдется место где-нибудь на кафедре института какого-нибудь нового сибирского города. Уилком!

Информация к сведению:

Председатель Правительства Перестройки 1985–1990 Н. Рыжков так характеризовал ситуацию:

«Возникла парадоксальная ситуация: страна, располагающая гигантским научным потенциалом, не могла его реализовать. Было совершенно ясно, что причина невостребованности разработок наших ученых — экономический механизм. Он просто не воспринимал всякие новшества, отталкивал их»

«Интерес к увеличению стоимости привел к варварскому расходованию материальных ресурсов, ибо стоимость прирастала затратами прошлого труда. Например, металлургические предприятия были заинтересованы выпускать прокат, содержащий как можно больше металла, т.е. по максимально допустимой толщине. Затем из этого проката, диаметром 100 или даже 200 мм точился вал для какого-нибудь дымососа или компрессора диаметром 50 или 25 мм».

Еще в семидесятых происходила странную вещь: дефицитом становятся вещи, производство которых не стоит каких-то особых затрат и усилий. Чашки, ложки, скрепки, носки, прищепки — то, что вполне нормально может производить любая, не самая развитая экономика. Меж тем, кстати, именно такой дефицит больше всего раздражает потребителя — что нет вещей повседневного спроса, которые нужны. При Сталине многие товары потребительского спроса производили частники и кооперативы, при Хрущеве это все сломали и передали «в нагрузку» предприятиям. На советских предприятиях чаще всего производится огромное количество наименований продукции, самой разной. Но выработка считается единой цифрой и от нее устанавливается норматив ФОТ — деньги которые можно потратить на зарплату. Меж тем — трудозатратность каждого наименования разная, но ее знают только заводские экономисты. Чаще всего, именно на таких вот недорогих изделиях — трудозатратность, то есть доля стоимости труда в цене каждого изделия — максимальная. Но во в таком случае директору становится выгодно производить продукцию с минимальными трудозатратами, гнать тот самый пресловутый «вал», а сэкономленные деньги от ФОТ выдать как премию. Потому то завод хронически перевыполняет план по «крупным» изделиям с минимальными трудозатратами — и не выполняет по тем где трудозатраты максимальные. Первое ложится на склад, второе становится дефицитом

В. Ф. Быков приводил пример:

«…Что это был за „рост“ первых двух пятилеток после реформы покажем на примере одной из подмосковных текстильных фабрик, на которой посчастливилось побывать автору в 1971 году. Руководство фабрики бойко рассказывало о том, как они за 5 лет увеличили объем производства, естественно в стоимостной форме, в 2 с лишним раза и производительность труда в 2 раза. На вопрос: как им удалось поднять в 2 раза производительность труда, не меняя оборудование, не внедряя никаких новых технологий и не сокращая промышленно-производственный персонал, выяснилось следующее. В предыдущую пятилетку фабрика выпускала легкие ткани — ситец и сатин. В результате реформы перешли на дорогие и тяжелые ткани — шерсть и сукно. Естественно, станки стали вращаться медленнее: вместо 1 млн. погонных метров в смену лёгких тканей стали производить 700–800 тыс. метров тяжелых тканей. Как видим реальная производительность

труда упала на 30–20%. Но стоимость одного метра тканей увеличилась в 2–3 с лишним раза и вместе с ней (стоимостью) повысилась в 2 раза производительность труда. Вот вам и рост производительности труда в 2 раза в стоимостном выражении».

Официально, на сегодня, данная структура называется — Институт системного анализа Российской академии наук (ИСА РАН. Но данное название Институт получил только в 1992 году. Название, под которым 4 июня 1976 года он был основан — Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований (ВНИИСИ) Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике и Академии наук СССР. Руководителем Института со дня открытия и вплоть до 1992 года был назначен академик АН СССР — Джермен Михайлович Гвишиани.

Что это было за заведение до 1992 года? — Если синтезировать все направления исследований Института за данный период, максимально кратко цель работы можно было бы определить так — Теория прикладного глобального управления. Что это за прикладное глобальное управление в 1976 году в сердце Союза Советских Социалистических Республик? — Это была одна из первых итераций по воплощению в жизнь такого страшного зверька, как Теория конвергенции.

Если совсем упростить и отбросить всю марксистскую, или наоборот — либеральную догматическую лабуду, то суть теории конвергенции сводится к слиянию антагонистических систем (Капитализма и Социализма) через ликвидацию неразрешимых противоречий посредством слияния элит (Глобального капитала и Высших органов партийного руководства). На выходе имеем: в 76 году в эпицентре марксистской идеологии в Москве начинает действовать заведение, занимающееся разработкой теории прикладного глобального управления в рамках теории конвергенции, полностью противоречащей марксизму как явлению.

А откуда Институт системных исследований вообще появился? А появился он, не смотря на приписки в официальном названии к официальным органам Советской Администрации, как филиал следующего международного заведения: International Institute for Applied Systems Analysis (IIASA) или Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА). Местоположение — Лаксенбург, неподалёку от Вены. (Австрия на тот момент имела внеблоковый статус)

Советский Союз был одним из учредителей данного международного заведения. Одним из организаторов Венского института прикладного системного анализа также был Гвишиани Д. М. Но и венский институт материализовался не из воздуха: по факту это филиал международной организации — The Club of Rome, русскоязычным более привычно название — Римский клуб. Ну а кто создавал Римский клуб в 1968 году, т.е. финансировал и собирал вместе всю научную, политическую и экономическую элиту нашей бренной планетки, в своих, понятно, интересах — является секретом Полишинеля

Список известных сотрудников 'Института системных исследований академика Гвишиани":

Авен, Петр Олегович — работал в одной лаборатории с Е. Т. Гайдаром с 1981 по 1988 год. Затем был направлен в МИПСА в Австрию. Был министром внешнеэкономических связей в 1992 году. Один из акционеров группы Альфа.

Березовский, Борис Абрамович

Гайдар, Егор Тимурович — работал в институте с 1980 года под руководством С. С. Шаталина. Был и.о. премьера министра и министром финансов РФ.

Гвишиани, Джермен Михайлович — директор института, был зам.председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике (ГКНТ СССР)

Данилов-Данильян, Виктор Иванович — работал в институте со дня основания, зав.лабораторией. Был министром охраны природы и природных ресурсов РФ.

Дубов, Юлий Анатольевич — российский предприниматель, писатель, д. эк.н.

Жуков, Александр Дмитриевич — работал в институте с 1978 по 1980 год. Был вице-премьером в правительстве Фрадкова.