Генеральный попаданец
Шрифт:
Видимо, что-то нехорошее отразилось на моем лице, академик занервничал. Отвык он беседовать с лидерами государства. Я тут же состроил самую добродушную из своих улыбок.
— Спасибо огромное, товарищи! Похоже, что мне еще не раз придется у вас консультироваться. Но сейчас меня волнует другое — Как остановить весь грядущий ужас и что нам делать? Необходимо решение задачи, а вы их умеет искать.
Внезапно вместо старика я увидел пусть и пожилого, но вполне деятельного ученого. Вот мне еще таких десяток, и мы перевернём все! А ведь у него наверняка есть ученики и последователи. Так что покамест у меня будет иной список. Для светлого будущего!
Информация
Артелями и промкооперацией в СССР производилось 40% мебели, 70% металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки. В предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже два научно-исследовательских института. Первые советские ламповые приемники (1930 г.), первые в СССР радиолы (1935 г.), первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой (1939 г.) выпускала ленинградская артель «Прогресс-Радио». Ленинградская артель «Столяр-строитель», начав в 1923 году с саней, колес, хомутов и гробов, к 1955 году меняет название на «Радист» — у нее уже крупное производство мебели и радиооборудования. Якутская артель «Металлист», созданная в 1941 году, к середине 50-х располагала мощной заводской производственной базой. Вологодская артель «Красный партизан», начав производство смолы-живицы в 1934 году, к тому же времени производила ее три с половиной тысячи тонн, став крупным производством. Гатчинская артель «Юпитер», с 1924 года выпускавшая галантерейную мелочь, в 1944-м, сразу после освобождения Гатчины делала остро необходимые в разрушенном городе гвозди, замки, фонари, лопаты, к началу 50-х выпускала алюминиевую посуду, стиральные машины, сверлильные станки и прессы. '
Заместитель председателя Правительства, председатель Госплана (1965–1985 годы) Н. Байбаков описывает ситуацию, сложившуюся в ходе Косыгинской реформы на примере пищевой промышленности: «Резко ухудшилась продукция пищевой промышленности. Пищевики из прежнего количества мяса производили больше колбасы, увеличив в ней содержание крахмала. Прибыль увеличивалась не за счет роста эффективности производства и ресурсосбережения, а путем скрытого повышения цен на выпускаемые товары. Производственники снижали качество продукции, увеличивая ее количество. Словом, гнали численные показатели. Прибыль предприятий создавала видимость благополучия. Деньги на счетах предприятий накапливались, но не имели ресурсного обеспечения. Мы стали закупать зерно, мясо и другое продовольствие за границей. Значительно увеличился импорт готовых товаров за счет снижения импорта новой техники. Нас выручал экспорт нефти и газа, цены на которые значительно выросли»
«В чём же причина неудачи реформы? Причина, я считаю, не единственная. Прежде всего, неправильно был решён вопрос о разграничении функций государства, его центра, с одной стороны, министерств и республик — с другой. На практике это привело к тому, что средства, доходная часть бюджета ушли на предприятия, а расходы остались за государством. И план первого года реформы нёс в себе этот недостаток: финансы были сбалансированы нормально, а госбюджет свести без дефицита за счёт текущих средств не удалось. Проанализировав состояние отраслевой экономики, Косыгин пришёл к выводу, что, предоставив предприятиям право свободно маневрировать ресурсами, мы не сумели наладить должный контроль за их использованием. В итоге заработная плата росла быстрее, чем производительность труда. Пришлось пойти на временное, как нам казалось, заимствование средств для покрытия расходов госбюджета из доходов предприятий. Но, позаимствовав один раз, остановиться уже не смогли…»
Вот как сказал об этом в 1991 году японский бизнесмен, обращаясь к советским экономистам: «Вы не говорите об основном, о вашей первенствующей роли в мире. В 1939 году вы, русские, были умными, а мы, японцы, дураками. В 1949 году вы стали еще умнее, а мы были пока дураками. А в 1955 году мы поумнели, а вы превратились в пятилетних детей.
Смысловая вкладка:
Глеб Кржижановский:
Настал день нашей отправки в Сибирь. Мы поставили к двери камеры Абрамовича, обладавшего необычайной физической силой, стали в круг и запели: «Вихри враждебные веют над нами…» Звуки могучей песни огласили здание Бутырской тюрьмы. Надзиратели бросились к нашей камере, пытаясь открыть дверь, но не смогли сломить железную силу нашего стража.
Шейла Фицпатрик. Повседневный сталинизм.
Газеты и журналы регулярно рассказывали об успехах в освоении первого уровня культуры, впрочем, в качестве документальных свидетельств реальной жизни их сообщения не всегда следует воспринимать так уж буквально. В 1934 г. «культурная экспедиция» в Чувашию — воспитательно-пропагандистская акция, в которой наряду с учителями и врачами принимали участие журналисты и фотографы, — по возвращении принесла чудесную новость о приобщении колхозников к культуре в виде полотенец, мыла, носовых платков и зубных щеток. До недавнего времени люди пользовались мылом только по большим праздникам; теперь с мылом моются в 87% колхозных дворов, и у 55% колхозников имеются личные полотенца. В прошлом мылись редко; теперь подавляющее большинство семей колхозников моются по меньшей мере раз в две недели. «Носовой платок раньше — свадебный подарок, предмет праздничного обряда»; теперь же у четвертой части колхозников есть носовые платки. В одной деревне в каждом десятом доме даже пользовались одеколоном.
Главными признаками второго уровня культуры, приличествующего городскому рабочему классу, были привычки спать на простынях, носить нижнее белье, есть ножом и вилкой, мыть руки перед едой, читать газеты, не бить жену и детей и не напиваться до такой степени, чтобы пришлось прогуливать работу. Страницы «Крокодила» свидетельствуют, что этими правилами все еще часто пренебрегали. На одной карикатуре изображены два человека, обедающие в столовой (где в первые годы, как мы помним, нередко не хватало посуды и приборов).
Подпись: 'Приятно, что в столовой у нас появились вилки и ножи. Теперь рук мыть не надо
Глава 17
1 марта 1965 года. Зарядье. Вербовка
Настроение с утра бодрее не бывает. Наконец, пошла жара! Откуда-то из нутра Ильича рождаются шутки, много смеюсь, заражая настроением остальных. Даже Виктория Петровна набухала мне полную тарелку сырников и стоит лыбиться. Сегодня можно! Вчера после отъезда гостей с Завидово я в потемках пять километров в легкую одолел на лыжне. Хотелось проветрить голову, так и не заметил, как весь маршрут проскакал. Пора замахиваться на десятку! Что интересно, при ходьбе на лыжах хорошо думается. Или полученное в результате важного разговора раскладывается по полочкам. А молодцы старички-разбойники! Разжевали и в рот положили.
Но главное, что есть свет в оконце. Осталось понять, с какой стороны к монументальной проблеме подступиться. Для начала съездить в Совмин и посмотреть, как обстоят дела с подготовкой реформы Либермана. Поговорить с председателем Госплана Байбаковым, найти специалистов, с которыми можно начать разрабатывать настоящие реформы. Нужна комиссия или комитет. Как здесь это правильно называется? Кого поставить от ЦК? Да хотя бы Кириленко! Он в той реальности курировал ВПК и тут совладает. К тому же человек из моей клики! Благостно жмурюсь. Клика, какое ёмкое слово. Тогда я получается диктатор! Осталось купить черные очки «А-ля Пиночет» и картина маслом поплывет «жыром». Но призрачное видение всемогущества тут же разбивается о мразотные реалии СССР шестидесятых.