Гений клана
Шрифт:
Как-никак именно он, Элин Нойр, наследник без клана, обучался в Авалоне, пествуя свою тёмную, запретную силу. Его гнев, отчаяние и боль взращивали, словно капризный цветок — и в итоге получили монстра, обрётшего силу, раздавшего все долги и добившегося независимости.
Это был один из самых коротких путей к огромному личному могуществу, но такой судьбы Элин не пожелал бы даже худшим из своих врагов, не то, что друзьям. А Мик, судя по тому, что перерождённый сейчас видел перед собой, был крайне близок к тому, чтобы пасть на тёмную сторону. Или где-то в его доме жил её приверженец, во что Элину верилось слабо.
Трижды громыхнув кулаком по запертой двери, Элин кое-как нащупал самого
Правда, в быту это мешало не слишком сильно, а в бою орган будет задействован на полную катушку.
Так или иначе, но спустя полтора десятка секунд Элин окончательно убедился в том, что кроме сына Гавюэров в доме никого не было, а пиковой концентрации гниль достигала именно в той комнате, где он, похоже, проводил большую часть времени. Если бы Гавюэры знали, чем чревато соседство с гнилью, — а избегающие тёмных практик анимусы об этом были осведомлены крайне поверхностно, — то давно бы уже что-то предприняли, но — увы. Всё ещё не улеглась вызванная смертью главы суматоха, да и близость зимы сыграла свою роль: до оступившегося Миктона никому не было дела.
Не казнили — и то хлеб, как говорится.
— Я же просил не… Элин? — Распахнувший дверь парень прищурился и попытался кое-как пригладить волосы, но это помогло мало — выглядел он всё равно плохо. — Извини. Я не пришёл, но…
— Это не проблема, Мик. Вот это… — Нойр сконцентрировался до дрожи в пальцах, коснувшись тёмной стороны своей силы, но не позволив ей хоть как-то повлиять на тело и душу. Вместе с тем вокруг его ладони сгустилась серая, с чёрными прожилками хмарь, от которой за версту несло злом. — … проблема. Не будем на пороге — нам нужно многое обсудить.
— Не то, чтобы я очень хотел… — Мик пошёл было в отказ, но тяжёлый взгляд друга вынудил его молча отойти в сторону. Элин в два шага миновал порог и, оказавшись в коридоре, продолжил:
— Ты мне веришь, Мик?
— Это… Да. — Он кивнул. — Но к чему?..
— Та дрянь, которую я тебе показал, уже давно концентрируется вокруг тебя. Это — выжимка тёмных эмоций, их эссенция. И именно соседство с ней подталкивает анимусов к становлению тёмными… — Поймав взгляд Миктона, Элин смахнул гадость с руки, отчего та улетела в направлении пола и растворилась в воздухе, так его и не достигнув. — Я — не тёмный, хоть кое-что про них и знаю. Но ты, в твоём нынешнем состоянии, имеешь все шансы пасть.
— Хочешь сказать, что об этом никто, кроме тебя, не знает?
— Знают. — Перерождённый удовлетворённо кивнул — если Мик задаёт такие вопросы, то для него ещё не всё потеряно. Далеко не всё. — Анимусы из тех кланов, которые сколько-нибудь замешаны в близких к запретным искусствах. Основная масса же пребывает в блаженном неведении, считая эту пакость чем-то незначительным. Эдаким паразитом, от которого практически невозможно избавиться. И, предвосхищая твои вопросы, скажу — да, из-за этого страдают многие анимусы, но чаще всего им удаётся удержаться от падения. И — нет, всех случаев падения недостаточно, чтобы начать рассказывать всем подряд о методах обретения опасной и давящей на разум силы, что проистекает из способности эту эссенцию контролировать.
— Иными словами, о чём-то настолько опасном знают только избранные… — На лице Мика отражалась напряжённая борьба с самим собой, отчего Элину показалось, будто он хочет ему что-то высказать. И это что-то было настолько нелицеприятным, что Гавюэр даже в своём состоянии не хотел этого говорить. — Знаешь, Эл, если твои слова — правда, то, возможно, я действительно слегка не в себе. И сначала я хочу избавиться
— Я здесь именно за этим, друг. — Мысленно подметив, что события последних недель пока не сломали, но уже закалили ментальность Миктона, Элин перешёл в ближайшую комнату, гостиную, где и заложил основу рунного круга. — Пока стащи мебель к стенам. Подготовка — дело не быстрое, успеем основательно всё обсудить.
— Да тут обсуждать-то… — Мик произнёс эти слова, после чего тяжело вздохнул: — Да, извини. По правде говоря, я не уверен в том, принадлежат ли эти вопросы именно мне, или их навязала эта… гадость, но у меня есть, что спросить.
— Эссенция отрицательных эмоций лишь возводит желания в абсолют, так что ты можешь не сомневаться — все твои вопросы были, есть и будут твоими. — Процесс формирования рунных цепочек в этот раз проходил довольно легко: влияла спокойная обстановка и тот факт, что Элин хорошо отдохнул, поднабрался сил и практически полностью перешёл на «чужую» систему каналов, своей родной начав выделять лишь какой-то минимум времени на развитие.
Таким образом он намеревался быстро достигнуть пика мощи даже несмотря на то, что в будущем основная система будет отставать от дарованной змейкой. Слишком уж его напрягли непонятные движения вокруг Китежа, в частности — присутствие других симбионтов.
— И это меня тоже пугает. — Хмыкнул парень, оттащив в сторону диван. — Ты, Эл, всегда был моим другом. Со своими недостатками, но я, по крайней мере, тебя понимал. Угадывал, что ты хочешь сказать или сделать. Видел, если ты пытался что-то скрыть или наоборот, привлечь к чему-то моё внимание. Но всё изменилось. Резко, так, словно тебя подменили. Буквально за одну ночь, Элин. И если сначала я списал всё на Алексию, искренне за тебя радуясь, то после, когда мы практически перестали общаться, начал… думать. Да, думать о том, как мог такой тихий и спокойный ты стать учеником протектора-абсолюта? Откуда к тебе пришла стать и выдержка, которую во мне так и не смогли взрастить? А сила? Я не могу сказать, что нисколько не завидовал, но видеть, как ты молча и в одиночку становишься всё сильнее и сильнее было очень странно. И отставать я не хотел. Да, не хотел, Элин. И из-за этого решил устроить внеплановую вылазку. Доказать то ли всем вокруг, то ли самому себе что я чего-то стою. Мог бы признать собственную глупость, как признаю сейчас, но теперь-то уже поздно…
Мик продолжал изливать душу, в то время как Элин силился понять, как именно ему лучше будет поступить. С одной стороны, Мик был его другом, которому следовало бы помочь, но с другой — толку от той помощи практически не будет, если нынешний глава Нойр не решит положить на это несколько лет. Нельзя было просто взять и сделать из анимуса средних талантов сверхчеловека, как бы сильно ни было это желание.
И это было обидно вдвойне, ведь впервые с момента перерождения Элин не мог сколь-нибудь значительно повлиять на ситуацию. Все восемьдесят лет его опыта спасовали перед такой, казалось бы, малозначительной проблемой — отношением к нему друзей, что остались далеко позади. Всё то, чего он добился, возвело между Элином Нойр и Миктоном Гавюэром непреодолимую стену, имя которой — положение.
И Мик в этом уравнении лишь олицетворял тех, кто ещё в начале лета стоял вровень со старым наследником Нойр.
Перерождённому и самому было горько это признавать, но даже начни он тянуть верного товарища вверх, начни помогать всеми правдами и неправдами — и ему бы это лишь навредило. Мик сам по себе был из тех людей, что или добиваются всего сами, или гаснут: о том Элин не знал точно, но догадывался ещё в той, прошлой жизни. Проверять же догадки он не собирался, так как ценой ошибки стала бы судьба его друга.