География растений

Гумбольдт Александр

Швеции, так южных частей Мексики. Но при всем этом сходстве форм,

этом однообразии отдельных очертаний, группировка последних

в целое принимает все же самый разнообразный характер.

Как ориктогностическое9 изучение горных пород отличается от

науки о строении земли, так и частные описания природы отличаются

от общих описаний или физиономии

природы.

Георг Форстер в своих Путешествиях и мелких работах, Гёте

в описаниях природы, которые так часто содержатся в его

бессмертных произведениях, Бюффон, Бернарден де Сан-Пьер и Шатобриан

с неподражаемой верностью передали характер отдельных стран.

Такие описания предназначены не только для тото, чтобы доставлять

одно из благороднейших наслаждений, нет, познание характера

природы различных местностей земного шара теснейшим образом

связано с историей человечества и его культурой. И если начало

этой культуры и не определяется исключительно одними естественно-

историческими влияниями, то направление ее, характер народа,,

мрачное или веселое настроение человечества в большинстве

случаев являются результатом климатических условий. Как велико-

было влияние неба Греции на ее обитателей. Как могли не

пробудиться более культурные черты характера и более нежные чувства

у народов, населяющих прекрасные и счастливые местности земного

шара между Ефратом, Галисом10 и Эгейским морем? И разве наши

предки, когда Европа погрузилась в новое варварство и религиозное

увлечение, внезапно открыв священный Восток, не привезли из

этих мягких долин более кроткие нравы. Отличительный характеру

присущий поэтическим произведениям греков и угрюмым песням

примитивных северных народов, в большинстве случаев связан с

обликом растений и животных, горными долинами, которые окружалш

поэта, и воздухом, который его обвевал. Кто не чувствовал себя

иначе настроенным в темной тени буков, на холмах, увенчанных

одиночно стоящими пихтами, или на травянистом лугу, где ветер

шелестит по дрожащей

листве берез? Эти родные растительные ландшафты

воскрешают перед нами меланхоличные, серьезно-возвышенные или

веселые картины. Влияние физического мира на мораль, полное

тайны взаимодействие чувственного и сверхчувственного придает

изучению природы, если подняться до более возвышенной точки

зрения, особую, еще недостаточно оцененную, притягательную силу.

Но хотя характер различных местностей земного шара находится

в зависимости одновременно от всех внешних явлений, если

очертания гор, физиономия растений и животных, если синева неба,

строение облаков и прозрачность воздуха обусловливают

совокупность впечатления, то тем не менее нельзя отрицать, что главное,

определяющее это впечатление, принадлежит растительному

покрову. Животным организмам недостает массы: подвижность особей

и часто их незначительные размеры делают их незаметными для

нашего взора. Растительность в противоположность этому производит

впечатление на наше воображение своей постоянной величиной. Ее масса

указывает на ее возраст, и лишь в растениях старость и проявление

обновляющей силы находятся в постоянном сочетании друг с другом.

Гигантское драконовое дерево, которое я видел на Канарских

островах, имевшее 6 метров в диаметре, все продолжает нести'(как бы

в состоянии вечной юности) цветы и плоды. Когда французские

авантюристы Бетанкуры в начале пятнадцатого столетия покорили

счастливые острова, драконовое дерево Оротавы (священное для

туземцев, как масличное дерево в Афинах или вяз в Эфесе) имело

такие колоссальные размеры, как и сейчас11. Существующий под

тропиками лес из гименей (Hymenaea) и цезальпиний12 представляет

собою памятник быть может тысячелетней давности.

Если окинуть взором различные виды явнобрачных растений,

имеющиеся в настоящее время в гербариях, число которых может