Герцоги женятся только на леди
Шрифт:
В темноте сада Кейт, выбежавшая с более-менее освещенного пространства, почти ничего не видела. Впереди мелькнула фигура мужчины, бежавшего к розарию. Кейт бросилась за ним, не думая об опасности. Гарольд где-то отстал, видимо потеряв ее из виду, когда она завернула за угол дома.
В розарии было темно. Кейт вошла и остановилась у двери, переводя дыхание. Потом нырнула за широкую тую, стараясь, чтобы ее не заметили.
Где-то в глубине розария послышалась возня. Кейт шагнула вперед среди цветов, которые тут же вцепились в ее платье. Усмехнувшись от мысли, что розы тоже на стороне врага, Кейт отодрала их от юбки и попыталась сделать еще шаг. Тут позади нее послышались быстрые шаги, и что-то тяжелое промелькнуло
Стефани попыталась ударить Кейт по ногам, но та отпрыгнула, пятясь назад. Соперница поднялась на колени, и снова замахнулась. Кейт отступила, упираясь спиной в какое-то дерево. Тут дверь в розарий отворилась и Кейт разглядела в ее проеме знакомую фигуру.
— Уходи! — закричала она лорду Гарольду, вооруженному садовыми вилами, от чего в темноте силуэт его был похож на силуэт Нептуна.
Он повернул голову в ее сторону, леди Клайн спряталась в кустах, а Кейт попыталась броситься к Гарольду, но тут услышала звук взводимого курка. Леди Клайн в розарии была не одна! Кейт шагнула к Стефани, и со всего маху пнула ее ногой в лицо, попав в подбородок. Стефани молча упала в куст, мгновенно потеряв сознание. Кейт подняла дубину и, оставляя обрывки одежды и кровь в цепких розовых объятьях, побежала к дорожке. Лорд Гарольд тоже слышал звук взводимого курка, поэтому его фигура исчезла из проема. Где он скрывался Кейт не знала. И кто еще был в розарии тоже не ведала. Она подвязала платье и поползла вдоль дорожки, пытаясь слиться с тенью, но звук ее передвижений заставил остальных участников странной игры подняться во весь рост. Два высоких мужчины стояли по оба конца дорожки, один держал пистолет, другой — садовые вилы. Тот, что был с пистолетом, вскинул руку, и стал целиться в того, что был с вилами. В этот момент Кейт вскочила на ноги с боевым криком индейцев саванн. Оба обернулись к ней, и тот, что с пистолетом, отвлекся и пропустил момент, когда у него был шанс победить. Кейт метнула дубинку, сбивая его с ног, следом полетели вилы. Возможно, мужчина родился под счастливой звездой, потому что удар дубинки в грудь сбил его с ног, а в следующий миг в дюйме от его головы пролетели вилы, с ужасным скрежетом ударившиеся в стену за его спиной. Мужчина чертыхнулся, застонал, и Кейт обернулась к лорду Гарольду. Тот же замер на дорожке, потом бросился к сопернику, и в последний момент перехватил его руку с пистолетом. Возникла небольшая борьба, которую раненый дубинкой быстро проиграл, и лорд Гарольд отскочил, держа в руке пистолет и наводя его на противника.
— Я ожидал всего, чего угодно, но только не этого! — воскликнул он.
Кейт подошла ближе и глаза ее встретились со светлыми глазами сэра Фрэнсиса.
— Сдай меня в полицию, — усмехнулся тот, обращаясь к кузену.
Гарольд опустил пистолет и протянул ему руку:
— Вставай, расскажешь мне все, как следователю в полиции.
Кейт удивилась, не услышав в его голосе никакой злобы или обиды. Он говорил так, будто Фрэнк выиграл у него сет в мяч, а не пытался его убить.
— Тут еще... леди Стефани, — проговорила Кейт, касаясь плеча герцога.
Фрэнк застонал, схватившись за грудь и с огромным трудом вставая на ноги. Он посмотрел на Кейт так, будто хотел убить ее взглядом.
— Вам нужно играть в городки, мисс, — он прижал руку к груди и закашлялся, — вы сломали мне ребро.
Сэр
Леди Стефани лорд Гарольд положил на диван в гостиной и приказал слугам привести ее в чувство. Он обернулся к сэру Френсису, который опирался одной рукой о перила, другую прижимая к груди, и дышал с огромным трудом. Гарольд сжалился над ним.
— Если ты поклянешься памятью твоей матери, что не станешь вредить мне или мисс Кейт, то я позволю тебе занять твою комнату, — сказал он, видя, что его кузен тоже готов лишиться сознания, — но если я не могу тебе доверять, то придется тебе покинуть мой дом и идти пешком или трястись в кэбе.
Фрэнк поднял руку, показывая, что сдается.
— Дай мне лечь, ради всего святого, — прохрипел он, — я клянусь всем, чем ты пожелаешь. Я расскажу тебе позже все, что угодно, только дай мне лечь...
Гарольд кивнул, вызывая лакеев. Те подняли сэра Френсиса и быстро понесли по лестнице. Кейт смотрела ему в след.
— Мисс Кейт, — Гарольд обернулся к ней, лицо его было белее мела, — не соблаговолите составить мне компанию и выпить вина?
Она медленно кивнула, рассматривая обрывки бального платья. Карета превратилась в тыкву, вспомнила она, а бальное платье — в ее старый наряд. Кейт усмехнулась:
— С большим удовольствием, лорд Гарольд
Глава 13
— Почему вы не вызвали полицию? — Кейт сидела в маленькой гостиной напротив лорда Гарольда и держала в руке бокал с вином.
Она совсем не собиралась напиваться, но пила уже третий бокал, стараясь успокоить разбушевавшуюся кровь.
— Это семейное дело, мисс Кейт, — сказал лорд Гарольд.
Он тоже был изрядно пьян. И даже не потому, что много выпил. Кейт насчитала те же три бокала вина. Но все пережитое сказалось на нем не лучшим образом.
— Но он пытался вас убить. И леди Клайн была сообщницей.
Лорд Гарольд поморщился, как от боли.
— Мисс Кейт, — сказал он вставая и пересаживаясь к ней на диван, — я пытаюсь забыть эту историю. Если вас не затруднит, просто не упоминайте об этом.
— Забыть? — удивилась она.
Потом Кейт обнаружила, что закончилось вино, и поставила бокал на столик. Лорд Гарольд вскрыл очередную бутылку, и налил ей еще.
— Забыть. Я проклят, Кейт, — он горько усмехнулся, — все, кого я любил, либо умерли, либо предали меня. И вот, я один. Фрэнк, с которым мы росли вместе, позарился на герцогский титул. Хотя я ему никогда ни в чем не отказывал и открыл свой счет, чтобы он мог пользоваться всеми деньгами, брать сколько ему угодно. А Стефани... — он откинулся на спинку дивана и запустил пальцы в волосы, — а Стефани всегда врала...
Кейт молчала, боясь прервать его откровения. Она понимала, что Гарольду нужно выговориться, и она оказалась случайным слушателем.
— Почему врала? — спросила она, когда его молчание затянулось.
Он вскинул на нее глаза.
— Стефани никогда не любила меня, — сказал он, — Стефани всегда видела во мне только способ подняться. Кошелек с ногами. А потом титул. Я придумал все сам. И красивую любовь на фоне пасторальных картин Эссекса, и ее раскаяние, когда умер ее муж... Потому что я очень хотел в это верить. Но сейчас я понимаю, что ею двигал простой расчет.