Герцоги женятся только на леди
Шрифт:
Он смотрел на нее, будто за секунду у нее выросли рога. Глаза его, синие, похожие на небо в погожий день, потемнели.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — наконец сказал он тихо, — я, честное слово, не предлагал вам ничего подобного. У меня было только одно предложение — я просил вас и не один раз, стать моей женой, — он отвернулся и подошел к окну, — но теперь я понял, как вы ко мне относитесь и за кого меня принимаете. Если я настолько неприятен вам, то не стоит тратить больше времени на объяснения. Если желаете, я компенсирую вам потерю билета на пароход или куплю другой. Хотя, да, вы же не принимаете от
Лорд Гарольд низко поклонился ей и быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Кейт осталась одна. Она стояла на месте, не зная, что ей делать. В ушах звенели его слова. “У меня было только одно предложение — я предлагал вам стать моей женой...” Неужели он действительно хотел на ней жениться? Кейт закрыла лицо руками. Какова его любовь? Это просто желание страсти, которое скоро пройдет, или... или она подобна ее любви, когда сердце замирает, если он входит в комнату? Кейт посмотрела на дверь. Больше он в комнату не войдет. Он отпустил ее. Ведь она тоже предала его, как Стефани. Она поманила его и сбежала, не спросив его о его желаниях. Кейт закрыла глаза. Она решила судьбу за них двоих и обвинила его в тирании, хотя сама была ничем не лучше.
…
Отец был удивлен ее приездом. Кейт, тихая и молчаливая, вернулась домой, и впервые в жизни не хотела ничего рассказывать отцу. Мистер Лоренс несколько раз пытался выяснить, что произошло с его дочерью, и почему она написала ему, что уезжает в Америку, после чего явилась в дом.
— Я думал, что никогда больше не увижу тебя, — отец поджал губы, и смотрел на нее с такой укоризной, что Кейт не выдержала и разрыдалась.
Отец погладил ее по голове.
— Не плачь, дочь моя, — проговорил он, — что не делается, то к лучшему. Пойдем лучше, выйдем в сад.
Только тут Кейт поняла, что отец встретил ее на ногах. Она давно привыкла видеть его в кресле, потому что ходить ему было слишком трудно. Теперь же он достаточно бойко передвигался рядом с нею. Весь его вид говорил, что болезнь его отступила. Кейт кляла себя за то, что, погруженная в собственное горе, не сразу заметила, какие изменения произошли с ее отцом.
— Ты нашел хорошего врача, папа? — спросила она, — я безумно буду рада снова прогуляться с тобой по саду!
— Сад в запущенном состоянии, — проговорил он, — но я думаю, что снова начну ухаживать за ним, как раньше.
— Но... но что произошло? — снова спросила она.
Отец усмехнулся.
— Твой жених — очень хороший человек, Кейт, — сказал он наконец, — он долго расспрашивал меня о том, что со мной происходит, какие симптомы болезни, советовался с мистером Смитом, который до этого меня пользовал, и вскоре после его отъезда из Лондона приехал доктор Мартинес, заграничное светило науки. Он обследовал меня, выписал лекарства, и вот, дочь моя, я встал на ноги! Конечно, я устаю еще ходить долго. Но вскоре смогу совершать
Кейт молчала, слушая отца. Она была настолько рада его выздоровлению, похожему на чудесное исцеление, что сначала пропустила в словах его самое главное.
— Мой жених? — переспросила она, когда отец утомился от ходьбы и сел на свою любимую когда-то скамью.
— Ну да, твой жених, герцог Ретлент.
— Но он мне не жених! — воскликнула она.
— Как не жених? — отец поднял брови, — он просил твоей руки, я дал согласие. Значит — жених.
— Просил моей руки? — она отступила на шаг и чуть не упала, споткнувшись от корень сосны, — но... когда?
— Пару месяцев назад, когда ты еще жила в его имении, Кейт. Герцог явился весь такой лощеный, и спросил, не против ли я, если он женится на тебе. Я сказал, что обещал твою руку твоему кузену, но он ответил, что Мортон согласен разорвать помолвку.
— И он дал ему компенсацию! — закричала, пораженная догадкой Кейт, — и тебе он тоже дал денег? Только не скрывай от меня ничего! Он дал тебе денег?
— Он сделал больше. Он прислал мне врача.
Кейт сжала голову руками... Мортон... Предатель! Он тоже продался герцогу, тоже взял у него денег и... и новый велосипед! Он...
— Я... я поеду к кузену, — сказала она отцу и бросилась вон со двора, вскакивая на ходу в седло велосипеда.
...
Энтони встретил ее в обновленном доме. Кейт осмотрелась, заприметив новые обои и занавески, новые изразцы камина, новую мебель.
Предатель! Он отказался от нее, продав свое право жениться на ней другому предателю! Они оба унизили ее, заставив думать, что...
— Здравствуй, Кейт.
На Энтони был другой костюм. Серый в полоску. Самого модного покроя, с красивым галстуком, а в руках новый целиндр.
— Сколько он тебе дал? — спросила Кейт вместо приветствия.
— Герцог? — спросил Энтони.
— Да.
Он усмехнулся.
— Достаточно, чтобы не принимать сан и жениться по склонности, — он улыбнулся ей, — не переживай, у меня все будет хорошо.
— Зато у меня все будет плохо! — закричала она, — вы предали меня! Ты продал меня, будто я и не человек!
Энтони нахмурился:
— Но я был уверен, что ты захочешь стать герцогиней.
— Почему ты не спросил меня, чего я хочу? Я разве вещь, чтобы меня продавать?
Он пожал плечами, смотря на нее, будто она сошла с ума:
— Если ты желаешь, Кейт, я могу жениться на тебе.
Кейт вздрогнула, как от удара.
Все эти люди, самые близкие, поступили одинаково. Они не спросили ее... Мортон не спросил ее, хочет ли она замуж за герцога, отказавшись от права жениться на ней за крупную сумму денег. Отец дал свое согласие лорду Гарольду не зная, хочет ли этого Кейт. А лорд Гарольд... а лорд Гарольд спросил ее... но она не восприняла его слова серьезно. Хотя он был серьезен. Он сделал все по всем правилам. Он сначала отправился к ее жениху, чтобы купить его отказ, а потом заручился родительским благословением... Значит, он и правда хотел видеть ее герцогиней, а не содержанкой? Возможно, он и правда любил ее, а не желал и дальше пользоваться ее телом? Он хотел делить с ней свою жизнь, а не только постель? Почему она не верила ему, всячески обижала его, пока не обидела окончательно?