Герои Аустерлица
Шрифт:
— Будет сделано, ротмистр!
Взглянув еще раз сквозь окуляр подзорной трубы с мутноватыми линзами на вражеского фельдъегеря и прикинув, что тому скакать по извилистой дороге, петляющей между полей, до ворот замка не менее километра, я тоже решил пойти вооружиться. На всякий случай. Пройдя по стене до другой башни, противоположной Охотничьей, я направился на ее третий уровень, где квартировал покойный полковник Ришар, тело которого, как и несколько десятков тел всех остальных, кто погиб при ночном штурме, снесли на конюшню, которая пустовала по причине отсутствия лошадей.
Похоронить всех погибших предполагалось во внутреннем дворе средней части замка, где находился господский особняк, окруженный садом. И этому саду предстояло в ближайшее
Вольтижеров, обороняющих замок, оказалась тоже, как и семеновцев, неполная рота. Причем, наши перебили далеко не всех из них. Двое французских солдат, дезертировавших и переодевшихся монахами, неожиданно обнаружились молящимися в замковой часовне. А еще несколько бросивших оружие оказались в винном погребе. Их нашли заправившимися винищем настолько, что поначалу по богатырскому храпу приняли за моравских партизан, переодевшихся в трофейную форму. Поэтому принадлежность пьяных к французской армии выяснилась не сразу, а только когда они проспались и протрезвели уже в камерах подземной тюрьмы. И теперь эти пленные вместе с моравскими арестантами начали в саду баронессы земляные работы, копая могилы под присмотром вооруженного конвоя.
Впрочем, та часть замка отделялась от первого крепостного двора еще одной высокой и глухой стеной с единственными узкими воротами. Потому я не беспокоился, что фельдъегерь, въехав в Гельф, что-то подозрительное увидит или услышит в первые минуты. А дальше это не будет иметь значения. Бойцы Дорохова его пленят, и дело с концом.
Комнаты, которые занимал Ришар, я оставил охранять своего денщика. Там находились ценные предметы. Не только деньги и украшения, но и карты местности, а также личная переписка полковника, в которой еще предстояло разобраться, поскольку многие сообщения были зашифрованы. И Степан Коротаев, вооруженный ружьем со штыком, помимо сабли в ножнах, встретил меня, стоя на посту возле двери, когда я вошел внутрь, чтобы прихватить пару красивых запасных пистолетов, принадлежавших полковнику и оказавшихся в его багаже. Когда мы с Дороховым наведались сюда в первый раз, чтобы провести обыск, я сразу приметил их.
Пистолеты, судя по всему, были весьма дорогие, о чем говорила серебряная отделка рукояток и ложи из красного дерева. К тому же, оба пистолета лежали в одном солидном футляре с золотыми вензелями, обтянутом черной кожей, из чего я сделал вывод, что оружие предназначалось больше для дуэлей, чем для войны. Оба пистолета казались абсолютно одинаковыми, а особенностью этих пистолетов оказалась нарезка внутри их стволов. По четыре нареза в каждом, закрученные по часовой стрелке. Передо мной находились этакие мини-штуцеры, похожие на аккуратные обрезы с вычурной отделкой. Недешевые побрякушки, однозначно. Впрочем, какая разница? Надо же мне с чего-то начинать знакомство с оружием этого времени?
Потому и начал, сказав Степану:
— Заряди-ка, братец, оба этих ствола.
Я с интересом наблюдал за тем, как Коротаев ловко проверил кремниевую пластинку в держателе курка, подтянув ее и закрепив винтом так, чтобы искры точно попадали на пороховую полку при ударе кремня о сталь. Потом Степан заложил в ствол пороховой заряд, не забыв и про затравку. Затем мой денщик забил пулю деревянным шомполом, постучав по нему своим кулаком вместо молотка короткими и уверенными движениями. Потом я взял первый из пистолетов, сунув его в двойную кобуру, закрепленную на широкой кожаной портупее, найденной здесь же, у Ришара. Следом пристроил и второй над первым. Мельком глянув в зеркало, подвешенное на стене, я нашел себя похожим на
К моему изумлению, встречать его вышел сам Дорохов, успевший переодеться в форму французского сержанта. Федор пошел навстречу фельдъегерю с таким расчетом, чтобы всадник остановился перед ним в том месте, где кончалась арка ворот. И в этот момент Дорохов проговорил приветствие на французском, явившееся условным сигналом. Услышав его, сверху, с балкончика надвратной башни, выходящего во двор, солдаты сбросили большое покрывало с грузиками, подшитыми к ткани по краям.
Таким нехитрым способом курьеру сделали «темную». Покрывало, которое упало сверху, оказалось настолько огромным, что в один момент накрыло своей плотной тканью не только всадника, но и его коня. И последний, потеряв ориентацию, дико заржал. А потом конь закружился на месте, пытаясь сбросить с себя неожиданную пелерину. Тут уже в ход пошли веревки с крючками на концах. Приготовленные солдатами заранее, они цеплялись за ткань, позволяя использовать любые движения всадника для ухудшения его же положения. Бойцы проворно забегали вокруг, натягивая веревки. И через пару минут всадник и его конь были обездвижены.
Глава 21
— Признаю, поручик, что вы продемонстрировали весьма оригинальный способ пленения противника вместе с конем, — похвалил я Дорохова, когда французского фельдъегеря, потерявшего пространственную ориентацию, бойцы уже вытащили из седла и отконвоировали в подземную тюрьму.
Федор улыбнулся, объяснив:
— Так у меня большой опыт имеется в подобных делах. Мы с Анатолем Курагиным и с Пьером Безруковым часто так развлекались в окрестностях Петербурга. Бывало, подкараулим какого-нибудь служивого в пригороде, сидя в ветвях дерева, нависающего над проезжей дорогой. Едет себе всадник по делам, да не замечает, что засада на дереве устроена. А мы как скинем покрывало с грузиками по краям на его голову, так он понять ничего не может, матерится, на месте кружится, и мы тут как тут, смеемся над ним и куражимся до упаду. Вот веселье, так веселье! Ну, я и решил здесь такой способ применить.
Хулиганом Дорохов был тем еще. Не зря его разжаловали в рядовые, а за дело, конечно. Но, в смекалке ему не откажешь. Соображает быстро и действует решительно, причем, по своей собственной инициативе. Характерно, что даже не стал он согласовывать со мной способ пленения неприятеля, понимая, что я бы засомневался и вряд ли дал добро на такое. Впрочем, что сделано, то сделано. С этой маленькой боевой задачей Федор справился отлично. А то, что он инициативный боевой командир, так это для меня даже к лучшему. Меньше головной боли, если подчиненный сам берет на себя выбор способов решения задач. Главное, что результат достигается.
Спустившись в темницу, я сразу приступил к допросу молодого курьера по имени Габриэль Кретиньян. Захваченный врасплох, он не успел оказать никакого сопротивления, потому почти не пострадал и выглядел вполне сносно, если не считать пары синяков на физиономии, которыми его наградили семеновцы по дороге в крепостную тюрьму. Пакет, который он привез в замок, оказался зашифрованным. Но, ключи к этому шифру я уже знал от Годэна, потому прочитать бумагу труда не составило.
В ней содержался приказ гарнизону замка принять на постой и оказать всяческое содействие отряду фуражиров. Было написано, что рота армейских снабженцев должна прибыть в крепость Гельф из Ольмюца уже к вечеру этого дня. И они рассчитывают на содействие гарнизона замка в деле отъема продовольствия и лошадиных кормов у местного населения. Это свидетельствовало о том, что со снабжением войск у французов дела обстояли совсем неважно, раз решили заняться экспроприацией в пользу армии по второму кругу.