Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
— Откуда мне их знать?! — искренне возмутилась Дана. — Я, между прочим, девушка! Я не интересуюсь всякими ножами и дубинами! Ты мужчина! Ты и загадывай!
— А я не интересуюсь загадками! Та про коньки — единственная, которую я помню!
Оправившись от словарного удара, рыба вновь поползла вперед. Дана и Хиггинс невольно попятились к противоположному берегу.
— Я вспомнила еще одну! — в отчаянии проблеяла магиня. — И кажется, это последняя!
— Валяй, — обреченно махнул рукой коротышка, — все равно нас сейчас сожрут.
— Он
Ох, огромный он на вид,
Но он вовсе не наказан.
Леди платья в нем хранит.
Произнеся финальное слово, она вопросительно посмотрела вниз на своего спутника.
— Это конец, — понуро опустив голову, вздохнул Хиггинс. — Ответ — «гардероб».
— Г-РОБ! Г-РОБ! Г-РОБ! — весело запрыгало по пещере шальное эхо.
Издав звонкий хлопок, в воздухе над рыбой-удильщиком материализовался резной шкаф из красного дерева. Большой и широкий, с кучей зеркал, дверок и ящичков, он на мгновение завис, после чего обрушился вниз на ползущую тварь. Раздался оглушительный грохот, аккомпанируемый звоном бьющегося стекла и хрустом ломающихся костей. От удара двери гардероба распахнулись настежь, и наружу взмыли женские сорочки, кофточки и платья. Одно за другим они попадали на каменный пол, заляпанный рыбьими кишками и брызгами темно-синей крови.
— Оу! — недоуменно воскликнул Хиггинс.
Гардероб лежал на спине, почти целиком придавив собой монстра. Вокруг него медленно расплывалась густая сапфировая лужа. Из-под деревянного края торчали бьющаяся в агонии когтистая рука и длинный отросток-удочка. Мерцающая в темноте жемчужина сама собой отделилась от его кончика и подкатилась к ногам Даны и Хиггинса.
— Крутяк! — наклонившись, коротышка проворно сграбастал добычу. Поднеся жемчужину к глазам, он оценивающе оглядел ее со всех сторон. — Кажется, мы не только выжили, Твоя Светлость, но и сумели малость подзаработать.
— Не благодари, — фыркнула Дана. — Ой, какое красивое платье!
Встав рядом со шкафом, она выудила из кучи белья нечто желтое и с цветочками и принялась рассматривать его с умилением. Когтистая ладонь монстра дернулась в конвульсии, после чего навеки замерла.
— Погоди! — неожиданно встрепенулся коротышка. Забыв про жемчуг, он навострил уши, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. — Твоя Светлость! Ты тоже это слышишь?!
— Да! — взволнованно откликнулась Дана. — Как будто что-то булькает!
Подбежав к краю берега, они в отчаянии уставились на пучину. Вода вокруг их острова бурлила. Под ее поверхностью со всего озера стягивались голубые огоньки. Десятки и даже сотни — все они поднимались вверх, словно голодные акулы. Первый из светлячков
Следом за первой тварью на сушу вылезла вторая, а затем и третья. Дана и Хиггинс бросились в центр острова. Встав у аналоя, они с ужасом озирались вокруг. Со всех сторон к ним подбирались чешуйчатые монстры.
— Жемчужина! — крикнула магиня.
— Что — жемчужина?! — разжав ладонь, коротышка посмотрел на лежащий в ней шарик.
— Скорее! Положи ее в чашу к остальным!
Аналой с книгой высился в пятне бледного света. Чаши по бокам мерцали в темноте, заполненные голубым жемчугом. Рожа Хиггинса стала кислой от разочарования. Мысль, что шанс погреть ручонки уплывает из-под его носа, причинял коротышке нестерпимые, почти физические страдания.
— Ты уверена? — дипломатично начал он. — Может, все-таки есть другой выход?
— Нас сейчас обоих сожрут из-за твоей жадности! — свирепея на глазах, завопила девушка. — Клади, я сказала!
— Эх! — с видом мученика, свершающего акт нечеловеческого самопожертвования, коротышка бросил добычу в чашу. С негромким стуком жемчужина упала на вершину горки и улеглась прямиком в маленькую ямку. Ее сияние слилось с сиянием ее сородичей.
— Довольна?! — прошипел Хиггинс, саркастично разводя руками. — И что теперь?!
Лапа с загнутыми когтями вылетела из темноты и чудом не снесла ему голову. Вовремя увернувшись, коротышка подпрыгнул и пробил ответный апперкот в мокрую челюсть. Щелкнув зубами, рыба-удильщик грохнулась на спину в глубоком нокауте.
Твари обступили центр острова со всех сторон, надвигаясь живой стеной. Повсюду, куда ни глянь, блестела чешуя, мерцали голубые огоньки и скалились изголодавшиеся пасти. Рыбная вонь заполонила все пространство, смешиваясь с металлическим запахом крови. Хиггинс приуныл, оценивая шансы. Дана в ужасе зажмурилась, предвкушая неминуемую гибель.
За их спинами томно зашелестела книга. Страница лениво перевернулась на новый разворот. Оба открывшихся листа были заняты черно-белой литографией. Рисунок изображал просторный зал с колоннами. В его центре стоял замусоренный письменный стол, позади которого возвышалась величественная статуя.
Мерцающие жемчужины в обеих чашах внезапно вспыхнули, как обжигающие звезды. Лавина раскаленного бело-голубого света хлынула от аналоя во все стороны. Поглотив на своем пути Дану и Хиггинса, она в мгновение заполонила всю пещеру, озарив ее самые потаенные уголки. Рыбы-удильщики шарахнулись назад, прикрывая ослепшие глаза когтистыми ладонями. На несколько секунд подземный зал обратился в пылающее нутро сверхновой. Затем свет угас так же стремительно, как и зажегся, и вновь откатился к лежавшей на постаменте книге.