Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
Голос незнакомца звучал глубоко и чисто, словно никакой маски не было и в помине.
— Черной магией! Да что вы об это знаете, идиоты?! На площади меня привязали к столбу с уложенными вокруг связками хвороста. Их дети смеялись и выкрикивали сочиненную на скорую руку считалочку, пока взрослые кидали в меня камни. Один из них проломил мое лицо...
Пространство вокруг Хиггинса наполнилось новыми звуками. Долетающие из ниоткуда, они делились на происхождения и оттенки. Злобно кричали люди, равнодушно фыркали лошади, задорно трещал разгорающийся костер.
— В тот час впервые пробудилась моя сила. Могущество, дарованное мне Черной книгой. Многие погибли в тот вечер. Еще больше — на следующий день. Но их смерть не сумела утолить мою жажду мести...
Воздев лицо к небу, незнакомец громогласно прорычал:
— Проклятая Империя с ее нелепыми законами! Проклятый Университет с его трусливыми приспособленцами, что мнят себя настоящими магами! Я возжелал стереть их с лица земли! Отомстить за все то, чего они меня лишили! Для этого мне нужна была армия! И я нашел ее далеко на Севере!
Неожиданно голос его стал тихим. Голова понуро опустилась, будто незнакомец смирялся с произошедшим давным-давно:
— Годы спустя в Октавии я сжигал своих врагов на кострах. Лишь бы не забыть о том моменте, когда камень летел мне в лицо, а под ногами занимался хворост...
Сунув мизинец в ухо, Хиггинс покрутил им и вытащил обратно.
— Один вопрос, — сказал он собеседнику.
— Какой же?— слегка дрогнув, поднялась в его сторону маска.
Опустив глаза, коротышка озадаченно спросил:
— Ты почему такой низкий?
***
Снаружи пещеры недавно прошел дождь, и прибрежный воздух потяжелел от влаги. Неприятно пахло кислотой и железом. В ложбинках между камнями скопились лавандовые лужи. На редкой желтеющей траве застыла сиреневая изморозь.
Выбравшись из темноты на свет, Элендил скривился и зажал пальцами нос. Взглянув на берег, эльф вытаращил глаза от изумления. От недоброго предчувствия у него тревожно засосало под ложечкой.
Со стороны воды наползал туман. Непроницаемая лавандовая стена простиралась от края и до края, занимая собой все доступное взгляду пространство. Уже окутав большую часть пляжа, она неспешно двигалась к утесу, окружая полумесяцем выход из пещеры. Затравленно оглядевшись по сторонам, Элендил осознал, что угодил в ловушку.
Не гася факел, он медленно пошел вперед. В небе над головой парила одинокая птица, похожая на камышовку. Она явно попала на остров с другой стороны барьера. Пролетев вдоль границы меж туманом и явью, птица сделала поворот и коснулась лавандовой мглы. В ту же секунду цвет ее оперения стал из коричневого темно-серым. Камышовка рухнула вниз и бухнулась на песок с глухим стуком.
По шее Элендила скатился мерзкий холодок. Остановившись в нескольких шагах от тумана, он попытался рассмотреть упавшую птицу. Та лежала без движения, едва различимая в накрывшем ее лавандовом мареве. Гранитно-серые крылья были расправлены, словно она до сих пор пребывала в полете. Взяв
Элендил невольно сглотнул, вспомнив о статуя рыцаря в тоннеле. Почуяв его страх, туманная стена колыхнулась, и неожиданно поползла вперед с удвоенной быстротой. Вскрикнув от ужаса, эльф отшатнулся и шлепнулся на седалище. Мгла надвигалась, как изголодавшийся зверь, стремительно поглощая остатки пляжа. В ее глубине вырисовывались призрачные силуэты и звучали отголоски голосов, будто души превратившихся в камень навсегда остались заключены по ту сторону лавандовой завесы.
Опомнившись, Элендил вскочил на ноги и бросился бежать. Факел в его руке трепетал на холодном ветру. Вопя от страха, эльф что было сил понесся обратно ко входу в пещеру.
***
Вздрогнув и тяжело вздохнув, Хиггинс наконец-то полностью проснулся. Разлепив отяжелевшие веки, он обнаружил, что лежит в луже воды, натекшей с его одежды. Пол под ним был ровным и приятным на ощупь, разительно отличаясь от грубой и шероховатой поверхности острова. Каменный аналой исчез, и вслед за ним пропала без следа орда голодных рыб.
Сбоку доносились приглушенные звуки. Еще более растрепанная леди Лодж валялась в персональной луже без сознания. Прижимая к груди сазана, девушка ворочалась и издавала стоны, как спящий человек, видящий кошмар. Чуть поодаль стояла ее верная корзинка.
— Ну дела... — приняв сидячее положение, коротышка изумленно огляделся.
Яркая белая вспышка перенесла их в место, похожее на церемониальный зал огромного храма. Пол под ногами украшали мозаичные узоры. Высоко над головой простирался сводчатый потолок, удерживаемый двумя параллельными рядами витых колонн. Величественные стены без дверей и окон покрывали резные барельефы. Гаргульи сидели на постаментах в полукруглых нишах.
Синий полумрак сменился желтоватым утренним светом. В центре потолка висело литое медное солнце. Подвешенное на цепь, оно неспешно вращалось по кругу, ослепительно сияя совсем как настоящее. В его сиянии окружающие предметы отбрасывали длинные тени.
Посередине зала на подставке-треноге стояла исписанная формулами доска. Подле нее расположился письменный стол, заваленный разнообразным хламом. Бумаги и свитки соседствовали на его поверхности с загадочными амулетами, логарифмическими линейками и раскрытыми книгами в кожаных переплетах. Ближе к самому краю валялась астролябия. Подле нее застыли смуглая как ночь фигурка летучей мыши и золотая чернильница с торчащим из-под крышечки пером.
Подняв глаза чуть выше, Хиггинс невольно вздрогнул. Позади стола возвышалась мраморная скульптура. Стоя на пьедестале, она изображала знакомую фигуру в мантии и безликой маске. В правой руке незнакомец из кошмара сжимал изогнутый посох. Левой - протягивал смотрящему остроконечную корону. Выпуклую поверхность личины покрывали строчки из книги. Почти все они были на неизвестном языке. Кроме одной. Сощурив глаза, коротышка разобрал надпись: «Добро пожаловать в Ад, балбесы!»