Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
Встав на ноги, она приблизилась к краю портала. Нервно посмеиваясь, Хиггинс опасливо составил ей компанию. У коротышки внезапно исчезло всякое желание хотя бы малейшим образом выводить из себя магиню.
Открывшийся проход сиял, переливаясь по краям всеми цветами радуги. На другой стороне темнел затянутый паутиной коридор, из которого дул холодный ветер.
— Кажется, нам туда, — задумчиво предположил коротышка. — Возможно, это и есть выход с острова.
Убежав вглубь зала, он вскоре вернулся, таща на плече сазана. В свободной руке Хиггинс
— Да? — колебалась девушка. Взяв корзину из рук коротышки, она проверила зонтик в петле и погладила высовывающуюся из-под крышки голову тедибира. — Но что, если это очередная ловушка?
— В любом случае «Уморительные загадки» уничтожены, и деваться нам отсюда больше некуда. Хочешь не хочешь, а придется рискнуть.
— Ладно. Но в этот раз ты идешь первым.
Собравшийся было возразить Хиггинс вспомнил об огненных шарах и предусмотрительно заткнулся. Хмыкнув с нарочитым безразличием, он потянулся вперед и осторожно ступил через сияющий порог портала. Закинув вторую ногу, коротышка обернулся к своей спутнице и расплылся в довольной улыбке.
— Можешь переходить, — сказал он, — это безопасно.
Затаив дыхание, Дана шагнула следом. Новое место встретило ее перепадом температур, как только теплый зал с колоннами сменился на прохладный коридор.
— Что теперь? — зябко ежась, спросила она.
— Идем дальше, — ответил Хиггинс.
Коридор чернел перед ними, словно огромная раззявленная глотка. Серые кирпичные стены тянулись вдаль, исчезая во мраке в нескольких футах от портала. По растянувшейся у потолка паутине прополз паук, размером с кулачок Даны.
— Ты уверен?
— Нет. Но другого ничего не остается.
Произнеся заклинание, девушка сотворила магическую сферу. Вдвоем с Хиггинсом они пошли вперед, боязливо озираясь по сторонам и вслушиваясь в эхо собственных шагов.
***
— Судя по всему, — сказала Бегония, — нам нужно вложить монету в рот этой статуе.
Тяжело дыша, она приходила в себя после бега. Зеленый «пятачок» травы окружал выход со внутреннего двора. Ушастая гаргулья восседала перед бордовой дверь, радостно загораживая ее своей гранитной задницей. Пасть на бульдожьей морде была немного приоткрыта.
— Чего ждешь?! Клади! — злобно воскликнул Элендил.
Втягивая воздух ртом, эльф стоял позади неандертальца, держась одной рукой за плечо громилы. Кровь отчаянно пульсировала в его висках, а утомленные икры болели.
— Два дохляка! — заржал абсолютно не уставший Маурисио. — Когда мы вернемся в Вальгрен, скажу декану Могильяни, чтобы занялся вашей физической подготовкой.
— ЕСЛИ мы вернем в Вальгрен! — рявкнул Элендил.
За его спиной полыхал сад. Бушующее пламя вздымалось над вершинами деревьев. Небо застилало черное марево. Огонь стремительно подползал к спасительному «пятачку». В воздухе ощущался жар, и витал прогорклый запах дыма.
Не став больше медлить,
— Ладно. Что дальше? — недоуменно сказала девушка, отступив назад.
Вздрогнув, статуя ожила. Со звуком, похожим на шорох каменной крошки, гаргулья повертела головой и встала на задние лапы. Расправив сложенные крылья, монстр лениво задвигал челюстями, неспешно пережевывая угощение.
Внезапно он остановился. Проглотив монету, гаргулья вновь опустилась на четвереньки, оказавшись нос к носу с Бегонией. Та в ужасе отпрянула. Выпуклые глаза статуи горели ярко-красным светом.
— Что-то не так! — воскликнула Бегония. — БЕЖИМ!!!
Приплюснутая морда демона расплылась в ухмылке, и гаргулья взорвалась.
Оглушительный грохот сотряс пылающий сад, будто небесный молот врезал по земной наковальне. Куски гаругльи полетели в стороны шрапнелью. Взрывная волна сбила Элендила с ног. Некий тонкий продолговатый объект залетел ему прямо в лицо и отвесил звонкую пощечину. Вскрикнув, эльф шлепнулся на траву, и тут же сверху на него упала туша Маурисио.
Валяясь на спине, неандерталец стонал, с головы до пят покрытый сажей. Гранитные осколки и расплющенные монеты торчали из его одежды и толстой шкуры.
Вытаращив глаза, полуживой Элендил чудом выполз из-под туши Маурисио. В дыму и пыли он нащупал нечто, ударившее его во время взрыва. Щурясь и утирая бегущие по щекам слезы, он поднес находку к лицу. Его ладонь сжимала оторванную по локоть женскую руку. На глазах у эльфа надетый на нее обрывок рукава переменил свой цвет, слившись с окружающей травой. На среднем пальце было кольцо с гербом Потустороннего университета. В нижнем правом углу поблескивал крошечный значок, изображавший удавку и кинжал.
— Бегония! — простонал Элендил и отшвырнул в сторону найденную конечность, — Надо было брать медную монету! А-А-А-А!
Уткнувшись в землю лицом, он завыл, как волк, не в силах сдерживать подступающий к горлу крик. Чуть поодаль свирепствовал пожар, стремительно доедая остатки сада. Взрыв распахнул дверь позади гаругльи настежь. В открывшемся проеме виднелся знакомый зал с колоннами.
Глава 2.16
Тиканье метронома становилось невыносимым. Громкое и неотступное, оно вырывало его из объятий сна, сводя с ума монотонным звучанием.
Он поднял веки и зажал уши руками. Это не помогло. Уставившись в окружающий его мрак, он распахнул рот в немом крике.
Его внимание привлек тусклый свет, сиявший справа от его лица. Поднеся к глазам руку, он увидел, что к запястью привязана призрачная лента. Бесплотная и полупрозрачная, она трепетала и колыхалась, словно находилась в другом мире. Ее очертания слагались из мерцающих голубых линии. Посередине тянулась огненная надпись.
«Феофан Шмыгл».
***