Героика. Сага о не очень хороших людях

Цой Арсений

Они стояли на вершине высокой лестницы. Вниз сбегали делившиеся на несколько пролетов каменные ступени. У подножия простирался заброшенный сад. Огороженный с четырех сторон исполинскими стенами, он тянулся вдаль на сотни ярдов, образуя спрятанный от глаз островок безмятежности. Крыша и потолок здесь отсутствовали. Открытое небо взирало на гостей, подсвеченное оранжевым солнцем. Полом служила укрытая густой травой почва. Живые изгороди, лишенные присмотра, утратили прямые углы и обратились в подлинные заросли.

Дул свежий ветер. Повсюду,

куда ни глянь, колыхалось море из цветов. Желтые, рубиновые и темно-синие — они росли везде, где только можно и даже порою — где нельзя. Сочные бутоны свисали с ветвей кустарников, прятались среди травы и даже украшали собой лозы плюща, обвивающие высокие стены. Несмотря на осень, все они были не раскрыты, словно цветы боялись расцвести в этом покинутом людьми месте.

— Ничего особенного, — хмыкнул Хиггинс.

Приложив ладонь козырьком ко лбу, он посмотрел вверх. Квадратный кусочек неба был неестественно-бирюзового оттенка. В самом его центре пылало янтарное солнце, похожее на кружочек меда.

— Магия, — буркнул коротышка и начал спускаться вниз. Добравшись до последней ступени, он в задумчивости остановился.

Лестница упиралась в мощеную дорожку, выложенную черными и белыми плитами. Смахивающая на доску для шахмат, она ветвилась среди травы и вела в самое сердце сада. Там вдалеке рос ветвистый дуб, и в его тени пряталась беседка.

Большая часть плиток была покрыты сколами и трещинами. В зазорах между ними пробивались острые травинки. Прямо перед лестницей дорожка топорщилась. Одна из плиток развалилась надвое. Вверх из разлома тянулся длинный толстый стебель, украшенный широкими мясистыми листьями. С его вершины свисал большой цветок подсолнуха.

— Чего встал? — спросила Дана.

Хиггинс не ответил. Склонившись, коротышка с недоверием уставился на подсолнух. На контрасте с другим цветами этот давным-давно распустился. Жухлые лепестки окружали выпуклую корзинку. Черные семена казались зрелыми и сами собой просились в рот.

Обследовав цветок со всех сторон, Хиггинс распрямился.

— Да так... Ничего, — сойдя вниз, он обошел подсолнух и зашагал по дорожке в сторону беседки.

Недоуменно пожав плечами, Дана последовала его примеру.

***

Толстый узловатый дуб был расщеплен надвое, словно от удара молнии. Круглое строение стояло под его раскидистой кроной, вытесанное из мрамора цвета слоновой кости.

Выпуклую крышу беседки удерживали тонкие колонны. Сверху и донизу их обвивали лозы плюща. Бессчетные цветы делали это место похожим на крошечную оранжерею.

Внутри за круглым столиком сидели два человеческих скелета. Первый из них был закован в ржавые латы. Откинувшись спиной к ограде, мертвец полулежал, свесив назад затылок. На его голове красовался рыцарский шлем. Через открытое забрало в форме морды грифона был виден пожелтевший череп.

Его сосед упал лицом вперед, уронив свой лоб на столешницу. Истлевшее тело

покрывали останки дорогого плаща с вышитым на рукаве рисунком.

— Ого! Это же герб Потустороннего университета! — вглядевшись, воскликнула Дана. — Но что он мог забыть в этом месте?

Стоя за оградой беседки, она не осмеливалась войти внутрь. Скучающий Хиггинс ошивался рядом. Изъеденный коррозией меч и ветхий посох валялись под столом у ног своих хозяев. Тела мертвецов густо обвивал плющ, украшая их многоцветием нераскрывшихся бутонов.

— Нашла, чем любоваться, Твоя Светлость, — фыркнул коротышка. — Взгляни-ка лучше туда.

Недалеко от дуба расположилась солнечная поляна. Окаймляющие ее живые изгороди также были покрыты цветами. На зеленой траве в самом центре возвышался каменный фонтан.

Выйдя из тени, Дана и Хиггинс подошли ближе. Фонтан мелодично журчал, гармонично вплетаясь в звуки сада. Прозрачные струйки били над заполненной чашей. Оттуда вода переливалась через край и падала в бассейн. Мраморный ангел на вершине облупился и был покрыт темными пятнами.

Основание чаши поросло мхом. Вода в бассейне была чистой и прозрачной. На его дне лежали монеты.

На физиономии Хиггинса расплылась алчная ухмылка. Подскочив к фонтану, коротышка уставился на клад масляными глазками. Десять больших золотых монет лежали вперемешку с десятью медными. Последние выделялись более темным цветом.

— Мое! — сказал он жадно и потянулся за добычей.

— Стой! — закричала Дана.

Ладонь коротышки застыла в дюйме от воды.

— Чего тебе?! — обернулся он со злобной рожей.

— Взгляни на надпись, — замерев чуть поодаль, девушка указывала на нечто у его колена.

С нежеланием убрав руку, Хиггинс отошел от фонтана и встал рядом с магиней. На бортике бассейна крупными буквами были выгравированы полуистершиеся слова.

— «Возьми одну», — прочитала Дана.

Улыбнувшись, она снисходительно поглядела вниз на товарища.

— Мне это кажется, или кое-кто едва не стал жертвой собственной жадности?

— Не спеши радоваться, Твоя Светлость! — упрямо возразил коротышка. — Вдруг эта надпись — очередная обманка, вроде той у ворот со стражами?

— Понимай, как знаешь. Но если что, не говори потом, что я тебя не предупреждала. В любом случае руки моей в этом фонтане не будет.

— В последнем не сомневаюсь, белоручка, — снова подойдя к бассейну, Хиггинс с угрюмой миной уставился на воду.

Монеты покоились на дне, дразня корыстный взгляд своим блеском. На аверсе каждой из них был отчеканен профиль мужественного бородача в шипастой короне. Выглядывавшая из-за спины коротышки Дана застыла в предвкушении зрелища.

С осторожностью опустив руку в воду, Хиггинс нащупал золотую монету. Скованная дурным предчувствием девушка прижала ко рту обе ладони. Фонтан мелодично журчал, переливаясь под ослепительным солнцем. Чуть поодаль шуршали на ветру листья дуба.