Герой Веков
Шрифт:
Мальчик постарше убил его за это. Потом попытался расплатиться монетой и сам погиб от руки аристократа. Призраку казалось, что скаа не нужны деньги: они были слишком ценными и слишком опасными. Однако все собравшиеся в комнате уставились на рассыпавшееся по полу сокровище.
— Меняю кошелек на мальчишку, — объявил кто-то.
За столом в дальнем углу комнаты сидел человек. Он не смотрел на Призрака — просто сидел, поедая ложку за ложкой овсяную кашу. Лицо у него было морщинистое, некрасивое: похоже, слишком много времени проводил на солнце.
— Ну? — поинтересовался этот человек
— Откуда такие деньги? — требовательно спросил отец Призрака.
— Не твое дело.
— Мы не можем просто так отпустить мальчишку, — испуганно произнес кто-то из присутствовавших. — Он выдаст нас! Как только его поймают, он расскажет, что мы все знали!
— Его не поймают, — не отрываясь от своего занятия, возразил человек с лицом, обожженным солнцем. — Он будет со мной, в Лютадели. Кроме того, если вы его не отпустите, я просто пойду и расскажу поручителям все, что тут слышал. — Он выдержал паузу, окинув собравшихся неприветливым взглядом. — Если, конечно, вы и меня не убьете.
Отец Призрака наконец-то убрал ботинок с шеи сына и шагнул навстречу незнакомцу. Однако мать Призрака схватила мужа за руку.
— Не надо, Йедаль, — сказала она тихо — впрочем, недостаточно тихо, чтобы Призрак не услышал. — Он тебя убьет.
— Он предатель, — рявкнул отец Призрака. — Он служит в армии Вседержителя.
— Он принес нам деньги. Взять их уж точно лучше, чем просто убить ребенка.
Отец Призрака повернулся к жене — глаза его бешено вращались:
— Это ты все устроила! Ты вызвала сюда своего брата. Ты знала, что он захочет забрать мальчишку!
Мать Призрака отвернулась.
Человек с лицом, обожженным солнцем, наконец-то отложил ложку и встал. Люди опасливо отодвинулись. Заметно хромая, он прошел через всю комнату:
— Давай, малый, — и открыл дверь.
Призрак поднялся — неуверенно, медленно. Посмотрел на мать и отца, прежде чем пойти вперед. Йедаль наклонился, собирая монеты. Марджель встретила взгляд сына и отвернулась. Будто хотела сказать: «Это все, что я могу для тебя сделать».
Потирая шею, Призрак выбежал следом за пожилым незнакомцем на залитую красным светом улицу. Тот шел вперед, хромая и опираясь на трость. Не замедляя шага, глянул на Призрака:
— Как тебя зовут, малец?
Мальчик открыл было рот, но не издал ни звука. Старое имя как будто утратило смысл.
— Лестиборнес, — наконец сказал он.
Старик и глазом не моргнул. Позже Кельсер решил, что имя Лестиборнес слишком сложное, и назвал его Призраком. Призрак так и не узнал, умел ли Колченог говорить на жаргоне восточных улиц. Если даже и умел, все равно вряд ли понимал, что означает имя его племянника.
Лестиборнес — «тот, кого бросили».
Проще говоря, подкидыш.
Теперь я уверен, что легенды и пророчества об Одиннадцатом металле, подделал Разрушитель. Кельсер искал способ победить Вседержителя, и Разрушитель очень осторожно ему такой способ подсказал.
Подсказка была, без сомнения, очень важной. Одиннадцатый металл Кельсера стал тем самым ключом,
24
Даже спустя много дней слова Ме-Лаан продолжали тревожить Тен-Суна:
«Ты явился, сообщил ужасные новости и предоставил нам решать возникшие проблемы без чьей-то помощи?»
На протяжении года, проведенного в заточении, все казалось простым. Он должен был предъявить обвинения, сообщить то, что ему стало известно, и принять заслуженное наказание.
Но теперь выяснилось, что бессрочное заточение — самый простой выход из сложившейся ситуации. Если Тен-Сун с легкостью готов обречь себя на подобную участь, чем же он лучше Первого поколения? Там, в тюремной яме, его ждет спокойствие, там не надо ничего решать, и проблемы внешнего мира уже не будут иметь к нему никакого отношения.
«Дурак, — подумал Тен-Сун. — Твое заключение продлится целую вечность — или, по крайней мере, продлится до тех пор, пока не будут уничтожены все кандра и ты не умрешь от голода. Это совсем не просто! Принять такое наказание будет правильно и честно».
И тем самым обречет Ме-Лаан и остальных на гибель, поскольку их правители не примут правильных решений. Более того, лишит Вин сведений, которые ей необходимы. Даже в Обиталище временами под ногами дрожь чувствовалась. Землетрясения были слабыми, и большинство не обращало на них внимания. Но Тен-Суна они беспокоили.
Видимо, конец уже близко. Если это и в самом деле так, Вин надо знать правду о кандра. Кто они такие, во что верят. Возможно, она сумеет использовать Сокровенность. Однако если еще хоть что-то рассказать Вин, это будет означать еще более страшное предательство своего народа. Наверное, человеку подобные сомнения показались бы смешными. Но до сих пор все прегрешения Тен-Суна были совершены под влиянием эмоций — лишь спустя время осознал он, что натворил. Если же он сейчас отыщет способ бежать из тюрьмы, все будет по-другому. Добровольно и преднамеренно.
Кандра закрыл глаза, ощущая прохладу клетки, по-прежнему одиноко стоявшей посреди большой пещеры; все спали, и вокруг не было почти никого. Но какой в этом толк? Даже Благословение Ясности, позволявшее Тен-Суну сосредоточиться в столь неудобных условиях, не могло подсказать способ сбежать из обтянутой сетью клетки и скрыться от стражников из Пятого поколения, наделенных Благословением Силы. Если он и выберется из клетки, предстоит еще пройти десятки маленьких пещер. Тен-Сун сильно исхудал и не мог нарастить мышцы, необходимые для драки; бежать быстрее кандры с Благословением Силы он тоже не мог. Он попал в ловушку.