Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма

Голохвастов Георгий

«Рукой бесстрастной кости мечет…»

Рукой бесстрастной кости мечет Судьба, бессменный банкомет; Несчастье — нечет, счастье — чет, Сегодня — чет, а завтра — нечет… Играй! Не бойся, — прост расчет: Ведь жизнь твой проигрыш залечит, А смерть и выигрыш возьмет.

«Из прошлой светлой красоты…»

Из прошлой светлой красоты, Цветов, бокалов в кольцах пены И пестрых грез мгновенной смены Что сохранило, сердце, ты Для настоящего утехой? В

ответ — из гулкой пустоты Одно насмешливое эхо.

«Холодный дождь туманит стекла…»

Холодный дождь туманит стекла И в слезных сумерках больней Тоска по грезам прежних дней; Померкла жизнь, душа поблекла… Оставь же! Счастья не пророчь: Там впереди, как меч Дамокла, Лишь неминуемая ночь…

«За весла! В путь! — Скорей отчаль…»

За весла! В путь! — Скорей отчаль: Здесь зыби вод завороженных Под сенью ив настороженных Темны, как мертвенная сталь; А там — серебряной дорогой Река блестит… живет. И даль Полна легенд луны двурогой.

«Мгновенья гибнут; каждым взмахом…»

Мгновенья гибнут; каждым взмахом Их косит маятник. И счет Смертей безропотных живет В душе отчаяньем и страхом: Былое — ряд могильных плит, Надежд венок — развеян прахом… Жить вновь? Но… маятник стучит…

«Закат грустит, еще алея…»

Закат грустит, еще алея Над засыпающим прудом; Угрюм и тих примолкший дом; Уныла старых лип аллея; Тоскою дышит листопад… И сам принес родной земле я Осенних грез печальный клад.

«Мы не клялись. Но мог едва ль…»

Мы не клялись. Но мог едва ль Быть расставанья миг правдивей: Обетам, в их немом порыве, Внимала сумерек печаль… К чему ж тоска? Зачем гаданья?!. Там, в прошлом, чистом как хрусталь, Надежней клятвы: «До свиданья!..»

Погибшая песня

Луны лукавые лучи В душе по бархату печали Всю ночь желанной ложью ткали Мечты в узор цветной парчи, И сердце пело им ответом… Но песня канула в ночи, А ночь растаяла с рассветом.

«Гудит набат. Дрожат сполохи…»

Гудит набат. Дрожат сполохи. Зловещи знаменья судьбы… Но тишь в усадьбе: спят дубы, Тая об ярком прошлом вздохи, И сонный лебедь на пруде Виденьем гибнущей эпохи Белеет призрачно в воде.

Хмель

I. «Была весна. Сиял апрель…»

Была весна. Сиял апрель, Черемух снег цвел песней белой… Любовь и счастье сердце пело, Как беззаботный менестрель; И средь друзей за шумным пиром Был для души заздравный хмель Волшебным жизни эликсиром.

II. «Была весна. Сиял апрель…»

Сентябрь подкрался, не спеша. Нет ни цветов, ни грез за пиром; Друзья ушли… В изгнаньи сиром Пугливо

слушает душа В напеве ветра голос волчий, И хмель последнего ковша — Как дар из уксуса и желчи…

Сентябрь, 1929 года

«Обвил тяжелый мрак, как спрут…»

Обвил тяжелый мрак, как спрут; Молчаньем полночь давит глухо, И в ней тревожно ловит ухо Неумолимый ход минут: Удары ль сердца средь затишья Шагами призрачно живут, Иль въяве мучит поступь мышья?

«Мы глухи. Плоти ткань груба…»

Мы глухи. Плоти ткань груба — В нас прежних жизней струны немы… А сны — веков былых поэмы: В них веет древняя судьба, Как аромат в заветных винах, Давно укрытых в погреба В тяжелых каменных кувшинах.

Вьюга

Всю ночь мело. Бил ветер ставней И жутко плакал у окна… И, одинокая, без сна Душа томилась болью давней, Молясь всё ярче, всё страстней, Чтоб эта вьюга замела в ней И самый след минувших дней.

«Смущая мой покой домашний…»

Смущая мой покой домашний, Мне в душу, в полный грез затон, Вдруг уронил полночный звон Стальные капли с древней башни: Тревожный всплеск; бегут круги И — тишь… Ушел мой день вчерашний, И в вечность канули шаги.

Весенние напевы

I. «Весна, в напеве ароматном…»

Весна, в напеве ароматном, Вся — юность жизни, вся — в цвету; И сердце, чуя красоту, В огне сгорает благодатном. Хочу любить: ищу, зову — И в обольщеньи многократном Обманут снами наяву.

II. «Опять весна, и снегом белым…»

Опять весна, и снегом белым Черемух спящий сад одет; И соловьи, и полусвет, И грезы, грезы — роем целым. А ты, отысканная мной, Встречаешь трепетом несмелым Мой прорывающийся зной.

III. «Еще весна. Опять молочный…»

Еще весна. Опять молочный Черемух наших ранний цвет, Вновь белой ночи тихий свет И соловей, наш друг полночный… Мы вновь вдвоем. Но только ты — Не прежний призрак непорочный, А грех зовущей красоты.

IV. «Весна еще юней, победней…»

Весна еще юней, победней; Черемух цвет — еще живей, И ночь светлей. Но соловей Тоскует в рощице соседней: Он не поет у нас в саду, И я один, весной последней, Обманным клятвам счет веду.

Май, 1924 года

«Уносит нас храпящий конь…»

Уносит нас храпящий конь В снега, в мороз, во тьму ночную, Я трепет твой несмелый чую, Я вижу глаз твоих огонь, Я льну к тебе… Но в мехе шубы Украдкой теплая ладонь Отводит жаждущие губы.