Гибель Марса
Шрифт:
– - Отпусти нас...
– - попросил я.
– - Да... да... конечно...
– - тут же согласился он и, как показалось мне, с облегчением.
– Странно, что у тебя нет син-кай... А может быть, и хорошо...
– - рассудил он, -- безопасней...
– - Что такое син-кай?
– спросил я.
– - Нашего отличительного знака, по которому мы идентифицируем своих и следим за ними.
– - А...
– - согласился я, хотя мне, в общем-то, было все равно, правда, как журналист я должен был соответствующим образом среагировать, но я не среагировал,
– - Значит ты подкидыш...
– - рассуждал лысый цекул.
– Интересно...
– - Мы знали о таких, но никогда не встречали, -- сказал второй цекул, который до не участвовал в разговоре.
– - Тогда у тебя должен быть знак в виде родового пятна на левом бедре?!
– - Да, -- согласился я, хлопнув себя по соответствующему месту, - у меня есть такой знак.
Они заставили меня спустить штаны и с минуту разглядывали ногу.
– - Это карта нашей вселенной. Третья точка с краю - наша галактика, -- лысый цекул ткнул пальцем.
– - Карта передается генетически и является пассивный знаком. Твои отец или мать тоже были цекулом, а может быть, оба. Но они могли и не знать, что они цекулы.
– - Мы можем вживить тебе син-кай, -- сказал другой цекул.
– - Но это лучше...
– - цекул протянул странный браслет, словно вылитый из чистой воды.
– - Это альдабе, -- объяснил лысый цекул.
Я тут же вспомнил и глупо спросил:
– - Из тунгусской зоны?
– - Из зоны, -- согласился лысый цекул, -- но не тунгусской.
А второй объяснил:
– - Пикник на обочине... Помнится, об этом у вас писали... Как их?..
– - Стругацкие...
– - подсказал я.
– - Точно!
– - Сами не зная того, они участвовали в эксперименте по изменению сознания землян.
– - Они были первыми, -- согласился я.
– - Альдабе...
– объяснил второй цекул, надевая мне браслет, -- как минимум -- абсолютная защита... Это поможет тебе избежать многих опасностей и выжить в реале. А потом мы тебя найдем.
– - Вы вмешаетесь в наши дела?
– спросил я, рассматривая браслет.
Мгновение он переливался всеми цветами радуги, затем сделался телесного цвета и стал частью моей плоти, но я ничего не ощутил.
– - Нет, но не дадим и астросам.
– - Они и сами не полезут, -- согласился второй цекул и коснулся ладонью вначале комиссара Ё-моё, потом Сорок пятого, который мирно спал в позе эмбриона. Оба тут же ожили, вылезли из грязи и прилипли ко мне, как пиявки: комиссар Ё-моё схватил за плечо, а юмон вцепился в лодыжку.
– - Валим домой...
– как ни в чем ни бывало зашептал комиссар Ё-моё, жалко и подобострастно улыбаясь цекулам.
– Валим!!!
И мы свалили, хотя, ей богу, я совсем не желал этого. Напоследок я оглянулся: цекулы, как показалось мне, грустно смотрели нам вслед. Да, вот еще: за нами, как ни странно, переместился комиссарский аэромобиль марки "яуза", но это уже было делом
Больше я ничего не помнил вплоть до того момента, когда проснулся у себя в постели, услышав телефонный звонок, а затем и возмущенный голос Алфена.
Подозреваю, что перед этим мы завернули в Кагалму. Каким-то образом захватили Луку с Ремом Понтегера и переместились в реальность, то бишь в мой дом. Возможно, что-то разнилось в деталях, но, похоже, все было именно так. Что произошло с комиссаром Ё-моё и юмоном я не имел ни малейшего понятия.
Зато теперь этот самый комиссар Ё-моё требовал от меня нового подвига. Если бы я умел обращаться со своим альдабе, я не позволил бы комиссару Ё-моё разговаривать со мной в подобном тоне. Но я еще не умел пользоваться альдабе. Да и честно говоря, забыл о нем.
– - И в это раз ничего не выйдет, -- сказал я.
– - Если все сделать по-умному, то выйдет, -- убежденно возразил комиссар Ё-моё.
– - А если снова нарвемся на шустрых людей?
– - спросил я.
Видать, комиссар Ё-моё исходил из стратегии ошибок: чем больше ты их совершаешь, тем меньше остается. Главное при этом -- выжить! Комиссар Ё-моё готов был рисковать бесконечное количество раз, каждый раз делая ставку на жизнь. Хорошо бы только на свою! У него была психология самоубийцы.
– - Но ведь прошлый раз были не люди! Ё-моё!
– - комиссар стал злиться. Он уже забыл все свои страхи и обещания, свои слезы и мокрые штаны.
– - Вообще-то, я могу вас здесь оставить, ё-моё -- иезуитски заметил он.
– - Время военное, кто будет искать?!
– - Комиссар, -- напророчил я, -- быть вам корсаром всех времен и народов!
– - Во!
– он ткнул в меня пальцем.
– Правильно! Где ты раньше был?! Я тебя озолочу! Ё-моё!
– - Ой ли?!
– воскликнул я.
– Вашими молитвами!
– - Сейчас сделаю укол, и отправимся!
– обрадовался он, полагая, что сломал меня своими железными аргументами.
– - Без него не поеду!
– заявил я, кивнув на Виктора Ханыкова, понимая, что Ханыков сам по себе никому не нужен и лежать ему через пять минут грудой костей под марсианскими березками.
– - Зачем он тебе?
– удивился комиссар Ё-моё.
– - Затем!
– - твердо сказал я.
– - Для него доли нет! Зачем?! Ё-моё!
– - Это мой секрет, -- стоял я на своем.
– - Ну ладно...
– - махнул рукой комиссар Ё-моё.
– Только придется одним шприцом колоть. У меня второго нет, ё-моё.
Виктор Ханыков возмутился:
– - Что я наркоман какой-то?!
– - Молчи...
– процедил я сквозь зубы.
– Молчи!
***
На этот раз комиссар Ё-моё выбрал звездолет "Абелл-085".
Расчет был на то, что в последней ракете полетят самые распоследние люди Земли, а уж денег у них -- куры не клюют. Но я ошибся - деньги комиссара теперь не интересовали. Точнее, они его, конечно, интересовали, но постольку поскольку.