Гибель советского ТВ

Раззаков Федор Ибатович

Прослыв заядлым «тусовщиком», Эрнст в то же время никогда не афишировал свою личную жизнь. О его второй половине было известно крайне мало – театральный критик Анна Селюанс, дочь профессора естествознания, предпочитала тусовочным мероприятиям стены родного дома. Тем более что в январе 94-го у них родилась дочь Александра, и основные хлопоты по воспитанию ребенка легли на плечи Анны.

В середине 90-х поклонником многочисленных талантов Эрнста стал влиятельный олигарх Борис Березовский. В итоге в мае 95-го его стараниями Эрнст сел в кресло генерального продюсера ОРТ. Кроме этого, Березовский реанимировал журнал «Матадор», который Эрнст учредил в союзе с немецкой фирмой «Иннова фильм ГмбХ».

Воцарившись

на ОРТ, Эрнст приступил к осуществлению своей давней мечты: еще в 93-м они вместе с Леонидом Парфеновым задумали проект «Старые песни о главном» (любимые народом песни в исполнении современных поп-звезд), однако тогда эта идея не нашла своей поддержки на ТВ, поскольку новые власти не хотели чтобы у населения пробудилась ностальгия по советским временам. Но в 95-м ситуация стала уже иной: капитализм по-российски начал понемногу «доставать» простых граждан и власти, чтобы выпустить пар из котла, решили призвать на помощь именно ностальгию. Правда, не по социализму, а всего лишь по его отдельным внешним проявлениям – в данном случае по эстраде.

Сценарий первого фильма был написан в короткие сроки, и уже в новогоднюю ночь состоялась премьера «Старых песен о главном-1» (песни 40—50-х). Успех его оказался феноменальным: в часы демонстрации фильма у экрана собралась самая большая аудитория, а когда в продаже появились видео– и аудиокассеты с записью «Песен», их смели в одночасье. Этот оглушительный успех, который стал неожиданным даже для его создателей, вдохновил их на продолжение темы: в течение двух лет вышли «Старые песни о главном-2 (песни 60-х) и 3 (песни 70-х)».

Однако не все восприняли «ностальгические» эксперименты Эрнста как удачные. В ряде газет этот проект был назван «пошлым», «примитивным», «развесистой клюквой». Тот же А. Бубликов с нескрываемой издевкой писал:

«В той же тусовке уже тогда было модно любить народ: времена грошового эстетства проходили, и настало время платить по счетам. Тусовка заигралась в светскую жизнь, в пышность, в оторванность от масс. Эта довольно барская, а в основе своей холопская психология скоро привела к тому, что читателя стало безоговорочно воротить от светской хроники, от муссирования одних и тех же имен, – и эстеты срочно разлюбили утонченную, извращенную пошлость а-ля Серебряный век и полюбили простую, родную пошлость коммунальной квартиры с запахом борща и духом скандала. Тоже ведь эстетика, тоже стильность! Не все ли равно, какой стиль исповедовать? Люди, долгое время выступавшие идеологами богатства и пышности, стали с высоты своего положения приобнимать бедную тетю Маню и любовно щекотать небритого дядю Ваню. Таким образом они замаливали перед страной свои грехи: не надо нас ненавидеть, мы ваши, мы свои!..

Апофеозом пошлости стали «Старые песни о главном». Первоначальный посыл был откровенно ироническим: своего рода стеб над тоталитарной эстетикой. Но ввиду приближения думских, а затем и президентских выборов, ввиду стремительной переориентации на близость и любовь к народу ирония вытеснилась умилением. Стало модно восхищаться слониками, кисками на комодах, этажерками с кружевцем, песенками вроде «Ландыши, ландыши». Невыносимой фальшью отдавали старые советские песни в исполнении идолов тусовки. Вся эта клюква призвана была каким-то причудливым образом соединить насмешку над кичем и одновременно признание в любви к нему...»

Еще одним проектом Эрнста «ностальгического» толка стал «Русский проект» (рекламный сериал с участием известных киноактеров: Олега Ефремова, Зиновия Гердта, Нонны Мордюковой, Никиты Михалкова, Риммы Марковой и др.).

Вспоминает К. Эрнст:

«Русский проект» – такая отдушина для меня, потому что это тоже кино, пусть даже полутораминутное. И хотя телевидение в России замечательное, с вполне европейским уровнем развития, мы все-таки отстаем от мира по телевизионным формам. Они часто калькируют существующие формы, а всегда хочется

придумать что-то оригинальное. Мы нашли такую форму – «Русский проект».

Все началось со сценария Дениса Евстигнеева, который никто не брал. Этот сценарий о 9 Мая в результате и стал первым роликом с Гердтом. И я подумал: а что, если сделать несколько роликов, в которых ты объясняешься в любви не только ветеранам, но и просто разным людям безо всякого повода? Я предложил Денису и Пете Луцику снять еще несколько роликов. Они написали 10 историй. Было довольно трудно обосновать финансирование этого проекта. Это странная идея: крутить полутораминутные фильмы между программами, которые не имеют отношения к рекламным роликам. Я всем говорил, что это социальная реклама. Хотя точно знал, что это не так, – социальная реклама призывает к чему-то: «Ввинтите лампочку в подъезде!», «Пользуйтесь презервативами!», «Позвоните родителям!». А наши ролики напоминают о том, что все мы нормальные люди, испытывающие нормальные человеческие эмоции. И западные фильмы, которые мы любим смотреть, и западная музыка, которую мы любим слушать, абсолютно не мешают нам любить свою родину и своих соотечественников...»

Стоит отметить, что стоимость одного ролика в «Русском проекте» равнялась 20 тысячам долларов. Единственным участником проекта, кто отказался от денег за работу, был Никита Михалков.

В начале 96-го Эрнст стал невольным виновником скандала, в котором главным участником стала великая балерина Майя Плисецкая. Суть дела заключалась в следующем. Продюсер балерины продал фильм о юбилейном концерте Плисецкой Российскому ТВ. Однако прознавший про это Эрнст решил перехватить у конкурентов трансляцию и лично вышел на продюсера. Тот сказал: «Я уже подписал договор с РТР, но, если вы предложите другую сумму, можно будет подумать...» Эрнст с его условиями согласился. Однако, когда дело подошло к концерту, продюсер внезапно предложил оэртэшникам отснять его, но двумя днями позже, и уже не в Москве, а в Питере. Эрнста это предложение не устроило, и он от общения с продюсером отказался. В итоге концерт балерины был показан по РТР. Спустя несколько дней «Вести» показали сюжет с пресс-конференции Плисецкой, на которой ее спросили, почему концерт был показан по «России», а не по 1-му каналу, который охватывает большую аудиторию? Балерина ответила: «В силу того, что на 1-м канале появился некий Эрнст, который запретил трансляцию фильма».

Оставить эту реплику без ответа генпродюсер ОРТ, естественно, не мог. Поэтому он появился в эфире программы «Время» и обратился к балерине: «Уважаемая Майя Михайловна! Некто Эрнст – это я. Вас ввели в заблуждение: мы в течение двух месяцев пытались договориться с вашим продюсером» и так далее. Так случилось, что Плисецкая не видела этого выступления – в тот момент она находилась в пути (летела в самолете). Однако его посмотрел ее продюсер. И во второй раз подставил Эрнста, сказав балерине, что генпродюсер ОРТ на нее «наехал». Короче, скандал долго не затухал – до тех пор, пока Эрнст лично не встретился с продюсером и не расставил все точки над «i».

Это был не последний конфликт генпродюсера ОРТ с великими. В конце 95-го из сетки 1-го канала пропала 10-минутная программа Александра Солженицына. Это событие вызвало бурю протеста со стороны журналистов (мол, как это так: лишать такого человека слова!), однако, несмотря на все протесты, Солженицын на ОРТ так и не появился. Сам Эрнст объяснил ситуацию следующим образом:

«При всем моем уважении к Александру Исаевичу я считаю, что телевидение его девальвировало. Меня удивила реакция журналистов: единодушно называли программу скучной и чуть ли не требовали ее снятия, а после снятия те же люди стали яростно защищать Солженицына. На мой взгляд, мы приняли правильное решение, сняв программу, но это не значит, что Солженицын запрещен на первом канале. Как только он захочет выступить – мы готовы предоставить ему такую возможность...»