Гибель советского ТВ
Шрифт:
Несмотря на всю критику, раздававшуюся в адрес Эрнста со страниц отдельных изданий, его авторитет в «Останкино» рос как на дрожжах. В декабре 96-го его избрали академиком АРТ (Академии Российского телевидения). Стоит отметить, что, кроме Эрнста, наибольшее количество голосов также получили Белинский, Дроздов, М. Захаров, Лесневская и Сенкевич.
«Телегазета», давая на своих страницах объемный портрет Эрнста, писала в марте 98-го: «В общении представляется Константином, вне зависимости от субординации. Не производит впечатления жестко принципиального. Коммуникабельность для него – главная гарантия не остаться вдали от очередного культурного течения. Это делает из него тусовщика, подчас помимо личной воли. Его часто можно видеть в обществе
Вряд ли это можно записать в личные достижения Эрнста, но по крайней мере при его участии ОРТ вышло не только из творческого, но и из финансового кризиса. Правда, финансовую тактику канала курирует все же замгендиректора Патаркацишвили, заместитель Березовского еще по ЛогоВАЗу. Хороший понт, как известно, дороже денег. Поэтому каждый раз, отправляясь к Патаркацишвили за деньгами, Эрнст обставлял это как подвиг или по крайней мере чудо дипломатии и личного магнетизма.
Перед налоговой инспекцией Эрнст чист. Фирм, записанных на родственников, не обнаружено. Его неоднократно обвиняли во взятках, и он это неоднократно и убедительно отрицал. «Московский мальчик» Константин Эрнст, по-видимому, не имеет ни возможностей, ни желания заниматься каким-либо собственным крупным бизнесом, в том числе и теневым...»
Из интервью К. Эрнста конца 90-х: «По работе мне приходится многим отказывать. Конечно, некоторые на меня за это обижаются. Мой друг Андрей Макаревич предлагал мне свой проект «Эх, дороги!», я не взял. Во-первых, у нас есть замечательная программа Юрия Сенкевича на канале. Во-вторых, для персоны уровня Макаревича она вообще-то слабовата. Но я же не могу выступить по телевизору и сказать: «Дорогие телезрители! Программа, которую вы сейчас увидите, вообще-то не очень, но ее делал мой друг, так что извольте посмотреть!» Андрей долго на меня дулся, сейчас, кажется, простил...»
Отмечу, что программа Макаревича «Эх, дороги!» выходила в течение нескольких месяцев на РТР, после чего почила в бозе. Вскоре Макаревич придумал новый проект – «Абажур» (тихие беседы под абажуром с известными людьми), который пришелся весьма по душе Эрнсту. Затем «Абажур» сменила другая программа – кулинарный проект «Смак».
О том, как в конце 90-х Эрнст менял концепцию своего канала, рассказывает А. Вартанов:
«Канал Эрнста стал во многих отношениях – на мой взгляд, далеко не лучших – первооткрывателем на отечественном телевидении. Он первым исподволь изменил формировавшуюся десятилетиями модель главного телеканала великой страны. Отбросив прочь фальшивые задачи «воспитания человека коммунистического завтра», канал не нашел ничего лучшего, чем идеалы поверхностно, внешне понятого западного гламура. Когда люди с Первого стали предпочитать в своей работе красивое там, где зрители привыкли прежде видеть серьезное, критика (да и аудитория тоже) поначалу встретила эти новации в штыки. Но она ошиблась, посчитав, что имеет дело лишь с просчетом вкуса. Не углядела в новациях возглавляемого Эрнстом канала далеко идущих планов, ставящих своей целью создание некоего подобия того, что прежде, в советскую пору, именовалось идеологией...
Становилось очевидным: Первый претендует не только на то, чтобы удивлять, а то и подавлять великолепием и размахом своих шоу (первым таким шоу, как мы помним, стали «Старые песни о главном». – Ф. Р.). Он хочет, кроме того, творить/менять людей, их вкусы, их идеалы, их представления о хорошем и плохом, красивом и не очень. Хотя намерения канала способствовать скорейшей интеграции в современное западное общество тех, кого еще недавно называли грубым словом «совок», выражались в итоге слишком откровенно
За четыре года своего пребывания на посту генпродюсера ОРТ Эрнст сумел сделать главное: вернуть каналу зрителя, сделал его одним из самых популярных на ТВ. И хотя сегодня Первый канал скорее развлекательный, чем познавательный (сам Эрнст утверждает, что для себя бы он делал другое ТВ), однако подавляющему числу его передач удается избежать скатывания в откровенную пошлость (хотя таковых и там хватает). Самыми рейтинговыми программами канала можно смело назвать «Поле чудес», «Угадай мелодию», «Тему». Как писала в августе 99-го в газете «Алфавит» Э. Подколодная (видимо, еще один мифический персонаж, как и Антон Бубликов): «ОРТ хорошо сконструировано, имеет собственное лицо, приоритеты и табу. Эрнст осуществил революцию в формировании межпрограммного пространства, улучшил кинопоказ, стал первооткрывателем жанра анонсов, по качеству, эффективности и юмору коих держит лидерство по сей день.
Жаль, конечно, что сенсаций, адекватных стильному и небессмысленному «Русскому проекту», «Старым песням о главном», в последнее время миру не предъявлено. Но отчасти это объяснимо: еще недавно пребывавший на грани банкротства, канал функционирует на прежних наработках. И, к счастью, не рассыпается, а даже маневрирует в пределах возможного, вставляя шпильки конкурентам...
Легендарное чутье, в частности, подсказало Эрнсту, что непритязательную вроде бы «Улицу разбитых фонарей» надо брать немедленно. И в отличие от энтэвэшников, которые на сей раз прокололись, отказавшись покупать «Ментов» (так называется сериал в видеопрокате), первый канал сорвал зрительский банк. Были канонизированы новые герои, ставшие поистине национальными...»
Однако осенью 99-го четырехлетний проект Эрнста по возвращению зрителя Первому каналу начал трещать по швам. Что же произошло?
В самом начале сентября на ОРТ произошли очередные кадровые рокировки. Под давлением Б. Березовского с поста генерального директора ОРТ ушел Игорь Шабдурасулов (он перешел на работу в президентскую администрацию), и на это место был назначен Эрнст (при этом он продолжал оставаться генпродюсером канала). Как написал по этому поводу «TV текст» (приложение к «Вечерней Москве»): «Очевидно, что частные инвесторы канала (на долю которых приходится 49% акций) попытаются сделать из Эрнста, известного своей принципиальной аполитичностью, марионеточную фигуру, в которую им не удалось превратить Шабдурасулова».
Газетчики как в воду глядели. Включившись в информационную войну, ОРТ стало терять в глазах зрителя свой былой авторитет. Вести полемику в таких выражениях, какие позволяли себе тогда «телекиллеры» Сергей Доренко или Михаил Леонтьев, было недостойным занятием для профессионалов. Зритель не дурак, поэтому прекрасно все видел. Понимал это и сам Эрнст. По его же словам: «Своя этика существует в любом сообществе. В телевизионном она более изощренная и состоит из множества проговоренных и непроговоренных правил. То, что даже основополагающие из них были нарушены в сезон 1999—2000 года, у меня вызывает огромное сожаление...»
Из интервью К. Эрнста конца 90-х:
«Аудитория ОРТ – это люди с очень разным уровнем образования, доходов и образа жизни. Нас смотрят и в отдаленных сельских районах, и в больших городах, и в столице, а у того же НТВ аудитория состоит преимущественно из жителей больших городов. Им, может быть, и понравится программа «Про это», а если бы она пошла у нас – вполне допустимо, могла бы кого-то просто обидеть. Нам приходится учитывать массу факторов при составлении своей сетки, вплоть до религиозных верований. Если, например, какой-то фильм оскорбляет чувства мусульман, на него накладывается табу. Мы осознаем себя действительно интернациональным каналом, отсюда и наш неоконсерватизм. Это новый, здоровый консерватизм, который позволяет учитывать конкретные вкусы нашей нынешней аудитории. Вероятно, если бы я работал на другом канале, я позволял бы себе быть более раскованным и даже провокационным в выборе передач и фильмов...