Гибель великого города
Шрифт:
Поэт поднял над головой труп ребенка.
— Вот что указывает нам путь! Как знать, может быть, этот ребенок стал бы строителем или певцом и им гордился бы великий город! Для того ли он родился, чтобы однажды пьяный солдат, послушный лаю презренной собаки, восседающей на груде золота, бросил его в огонь?! Манибандх строит свое царство на костях невинных жертв. Так разрушьте его царство, жители великого города! Ныне сама земля взывает к нам, — она обагрена кровью своих сыновей и жаждет возмездия!..
Вдруг какая-то женщина протиснулась к Виллибхиттуру.
— Отдай
— Ребенка? — переспросил поэт. — Но ведь он мертв, госпожа!
— Я знаю, — твердо ответила женщина. Глаза ее горели, волосы были растрепаны, одежда разорвана в клочья. — Разве я, мать, могу не знать этого?! Отдай мне мое дитя! Я преподнесу его в дар жителям великого города!
Виллибхиттур отдал матери труп ребенка.
— Граждане великого города! — воскликнула женщина. — Возьмите его! Муж мой погиб от рук дикарей, но возьмите взамен его сына! — Женщина бросила ребенка в толпу и рассмеялась. — Мой мальчик жив! — крикнула она безумным голосом.
— Жив! — в один голос закричала толпа. — Он никогда не умрет! В каждом нашем вздохе живет его прерванное дыхание. Умирая, он подарил нам жизнь… Мы клянемся, мать, у тебя будет много сыновей, ты еще возликуешь!..
Вперед выступила Чандра.
— Жители великого города! Пепел Киката взывает к вам. Мы должны отомстить за него. Даже здесь с женщинами Киката обращаются, как с животными, оскорбляют их… В вашем священном городе женщины за горсть риса продают свое тело!
Толпа негодующе загудела. Глаза у всех загорелись ненавистью. Протягивая к Чандре руки, люди кричали:
— Госпожа! Прости нас! Мы отомстим за притеснения! В нас кипит кровь, приказывай нам!
— Выньте из ножен мечи! — воскликнул Виллибхиттур. — Разве вы забыли, что молния может блистать и в ваших руках? Поднимите мечи и поклянитесь, что не вложите их в ножны, пока они не напьются вдоволь вражеской крови!
Тысячи мечей сверкнули в воздухе.
— Клянемся!
— Клянемся!
— Горожане! — вдруг воскликнула Хэка. — Я рабыня. Во мне нет мудрости, но я чувствую, что я не животное. Все во мне кричит: «Смерть Манибандху!»
— Смерть Манибандху! — подхватил поэт.
— Смерть! — закричала толпа.
Во тьме казалось, что этой толпе нет ни конца, ни края. Она колыхалась, как разбушевавшийся океан, и шум ее напоминал рокот прибоя. Она была опьянена жаждой мести.
— Смерть чужеземным слугам Манибандха! — воскликнул Вишваджит.
— Смерть Амен-Ра! — подхватила толпа. — Сдерем кожу с чужеземных насильников!
Многие принялись собирать камни. Другие вооружились пиками, дубинами — всем, что попадалось под руку.
Слушая воодушевленные крики толпы, призывающие к мести, Вишваджит разрыдался, словно в эту минуту к нему пришло долгожданное счастье. Это поразило всех. Нищий прижал Виллибхиттура к своей груди.
— Главе ганы Вишваджиту… — крикнул кто-то.
— …слава! — загудела толпа.
Подняв мечи, толпа гремела;
— Слава Вишваджиту, главе ганы!
— Граждане
Омочив палец в своей крови, Вишваджит сделал знак на лбу Виллибхиттура.
— Вот вам полководец. Если завтра его не станет, изберете нового. Погибнет и он — вас поведет третий!
Толпа ответила восторженными криками.
— Пусть поют боевые раковины! — воскликнул Виллибхиттур. — Великий бог с нами!
Кто-то затрубил в раковину.
— Борцы за свободу! — закричал молодой полководец. — Да прольется вражеская кровь!
— Да прольется вражеская кровь! — подхватила толпа.
Кровь! Теперь великая богиня утолит свою жажду!
Все были готовы победить — или умереть! Народ восстал против своих угнетателей.
— Горожане! — вновь обратился к толпе Виллибхиттур. — Мы победим, ибо наш путь — путь правды! Так провозгласим еще раз…
— Смерть Манибандху! — снова загремела толпа.
Древний город содрогнулся от криков.
Глава двадцать вторая
Хэка с удивлением смотрела на Нилуфар. Из глаз подруги катились слезы.
— Что с тобой? — спросила она. — О чем ты? В такую минуту плачешь?
Нилуфар не отвечала.
— Ну что с тобой? — встревожилась Хэка. — Чем ты расстроена?
Нилуфар спрятала лицо на груди подруги. Гладя ее волосы, Хэка спросила:
— Ты скажешь мне, Нилуфар?
— Что нас ждет, Хэка? — запинаясь, говорила Нилуфар. — Мне все это кажется ужасным…
— Но ведь ты так жаждала сражаться? А теперь плачешь?
— Я и сейчас готова к борьбе, но сердце мое трепещет.
— Боишься?
— Да!
— Ты так дорожишь своей жизнью?
— Не своей, Хэка…
— Я свято верю в полководца…
— Но ведь он беззащитен и робок!
Хэке пришлись не по вкусу слова Нилуфар. Почему она видит в любимом только его слабости? Как может женщина говорить о слабостях мужчины и дарить ему свои ласки? Виллибхиттур — полководец! Сам глава ганы нанес кровью знак на его лбу. Значит, он мужественный и бесстрашный воин!
— Ты унижаешь поэта, Нилуфар, — презрительно сказала Хэка. — Тот, о ком ты плачешь, от твоих слез может стать во много раз слабее и отступить перед самым ничтожным препятствием! Укрепи свой дух, Нилуфар! Тебе выпало великое счастье: сегодня весь народ избрал твоего мужа полководцем. Какая это гордость для тебя!