Гибель Византии

Артищев Александр Владимирович

— Нет, нет, продолжай, — запротестовала гетера. — Мне интересно тебя слушать.

Мегадука приподнялся на локте и удивленно взглянул на нее.

— Странно. В последнее время ты стала проявлять любопытство к моим делам. Хотя не далее как несколько месяцев назад ты запрещала даже упоминать о них!

— Я просто хочу разделить с тобой твои заботы, — серебристо рассмеялась Ефросиния и закинув руки ему за голову, привлекла к себе, осыпая поцелуями.

ГЛАВА X

Хотя городские улицы не были освещены и ночная темнота почти скрадывала очертания

домов, цепкая зрительная память без ошибки подсказывала Роману правильный путь. Свернув в боковой переулок, он быстро прошел вдоль высокого каменного ограждения усадьбы Палеологов и вскоре остановился возле заранее намеченного места.

В немногие из своих свободных дней он присмотрел этот участок в узком проходе между боковой стеной соседнего строения и оградой парка, край в которой был выщерблен на треть. Выпавшие камни валялись тут же, неподалеку. Установив два наиболее крупных обломка друг на друга, он встал на них, ощупывая потрескавшуюся штукатурку и края образовавшегося углубления в стене. Затем, ухватившись за край пролома, подпрыгнул, подтянулся на руках и, перекинув ногу через ограду, соскочил вниз.

Громкий треск оглушил его. Затаив дыхание, он некоторое время выжидал, уверенный, что на шум незамедлительно сбежится добрая половина дворцовой челяди. Но окружающую тишину по-прежнему смущал лишь стрекот цикад, а полутьме между деревьями беззвучно и усердно махали крылами летучие мыши. Успокоившись, он принялся отдирать себя от впившегося в одежду розового куста, в который он так неудачно приземлился. Но только он освободился от колючих объятий, как неподалеку послышались звуки шагов. Роман поспешил укрыться в обветшалой, увитой побегами плюща ротонде. Шаги приблизились, на мгновение замерли и стали удаляться. Роман осторожно развел руками переплетенные ветви — в темноте угадывался силуэт широкоплечего приземистого человека, держащего в руке арбалет со вложенной в него стрелой. Время от времени охранник останавливался и настороженно поводил головой по сторонам, прислушиваясь.

Роман откинулся на пыльной, в опавших листьях скамье и принялся размышлять. Привыкшие к темноте глаза бесцельно блуждали по толстым стеблям плюща, подобно змеям оплетавших белые колонны и поднимавшимся по ним вверх, почти до самого свода крыши. Ему удалось осуществить первую половину задуманного плана — проникнуть незамеченным на территорию парка, принадлежащего имению Феофила Палеолога. Однако вторая часть была туманна и трудноопределима. Ему просто невыносимо сильно захотелось вновь увидеть девушку, поразившую его воображение на пиру у императора. Но он не мог найти предлога без приглашения явиться в дом протостратора, а сама Алевтина нечасто показывалась в обществе, ведя чуть ли не жизнь затворницы.

Отчаявшись, он решился понаблюдать за ней хотя бы издалека, чтобы образ, запечатлевшийся в его памяти, не размыло в водовороте повседневных событий. Чем дольше он сидел на скамье заброшенной ротонды, тем больше в душу его начинали закрадываться сомнения. Ведь не исключено, что та бойкая служанка, с которой он свел знакомство и которая за несколько монет выложила интересующие его сведения о своей госпоже, солгала или не удержала язык и теперь он стал мишенью для острот прислуги Палеологов, а может и не только их. Или привычки Алевтины изменились и она предпочитает теперь вместо вечерних прогулок

коротать время за вышивкой или чтением Евангелия? Нельзя так же исключить, что он опоздал и Алевтина отошла ко сну, не подозревая даже, что где-то там, в саду, притаился ее незадачливый воздыхатель. В таком случае перепачканный костюм явится единственным следствием этой ночной прогулке по чужим владениям. Роман закусил губу и беззвучно чертыхнулся.

Но тут его слух уловил дальний, приглушенный расстоянием и стволами деревьев шорох гальки под шагами на аллее. На мгновение ему показалось, что возвращается тот вооруженный арбалетом низкорослый человек, однако вскоре убедился в своей ошибке: звуки доносились с противоположной стороны дорожки. Мышцы его тела непроизвольно напружинились, он подобрался и приник к проделанной им щелке. Среди густого частокола деревьев, то и дело скрываясь в тени, мелькало светлое продолговатое пятно, в котором по мере его приближения начинали угадываться очертания стройной женской фигуры. Роман наблюдал, затаив дыхание.

Девушка прошла мимо, задумчиво глядя вдоль аллеи; ее длинное светлое платье мягко колыхалось в такт шагам, под ногами тихо хрустели обкатанные морем камешки. Роман следил за удаляющейся фигурой, не имея ни малейшего представления о том, что он собирается делать дальше. Когда силуэт девушки скрылся за ближайшим стволом дерева, он, сделав несколько крадущихся шагов, покинул ротонду и раздвинув руками кусты, решился выглянуть из-за них.

Но тут под его ногой оглушительно лопнул сучок!

Алевтина стремительно обернулась, испуганно вскрикнула, метнулась к раскидистому дубу и замерла там, прижавшись спиной к бугристому стволу.

— Кто там прячется?! Немедленно выходи! — в ее голосе звучал неподдельный страх.

Вместо того, чтобы мчаться во весь дух к спасительному пролому, Роман, как под гипнозом, сделал два шага и оказался на аллее.

— Стой, не приближайся! — девушка еще крепче прижалась к дереву, как бы ища у него защиты. — Еще шаг и я вызову стражу!

Роман застыл, будто пригвожденный к месту.

— Кто ты? Что ты делаешь здесь? — продолжала она уже более уверенно: растерянность незнакомца придала ей смелости.

В ушах у несчастного сотника насмешливым звоном перекликались серебряные колокольчики — он слишком поздно понял, как могла расценить Алевтина появление незнакомого человека в хорошо охраняемом владении. Но и признаться в своем грехе, в подглядывании исподтишка, он был не в силах. Непостижимость ситуации сбила его с толку и он стоял, недвижимый и бессловесный, как одна из украшающих парк статуй. Затем, все же нашел в себе силы сорвать с головы берет и отвесить церемонный поклон.

Алевтина удивленно воззрилась на раскланивающегося человека, которого поначалу приняла за ночного грабителя, затем осторожно приблизилась, не спуская глаз с лица незнакомца.

— Великий Боже, — выдохнула она. — Ведь ты тот самый молодой человек, который сидел рядом со мной на пиру у императора.

Роман почувствовал, как горят его щеки и лицо наливается краской.

— Да, да, сейчас я вспоминаю, твое имя — Роман. И мастер Димитрий называл тебя своим племянником, — продолжала девушка, подходя все ближе. — Но что ты делаешь здесь в столь поздний час? Наверное, ты пришел с донесением к моему отцу? А потом заблудился?