Гибель Византии
Шрифт:
— Не пострадают ли от пороха стены и башни?
— Могут пострадать, если подкоп вести от внутренней черты города. И совершенно безопасно, если начало будет взято на крепостном валу.
Он усмехнулся.
— Чтобы замаскироваться, мы должны будем, подобно неверным, соорудить нечто похожее на это непотребство.
Иоганн кивнул в сторону деревянной башни.
— Это твоя забота, мастер, — в тон ему отвечал византиец. — Но можно постараться и придумать нечто более целесообразное.
Дальний
— Орудие венгра? — спросил инженер.
— Да, — глухо отозвался Алексий.
Иоганн сокрушенно покачал головой.
— Где только раздобыл султан этого христопродавца? Его пушка одним выстрелом вреда приносит больше, чем вся остальная батарея мусульман.
Как бы желая опровергнуть его слова, тут же зарявкали другие орудия.
— Пороху им не занимать, — продолжал говорить инженер, — Вся Анатолия роет для них селитряные ямы.
— Не беда, — непонятно отозвался Алексий. — «День гнева» близок. Он разом лишит нехристей и пороха, и пушки, и самого иуды.
Он сделал несколько шагов к выходу из башни. У самых ступеней приближённый Феофана повернулся к инженеру.
— Наши люди во вражеском лагере могут сообщaть достоверные сведения о глубине и направлении подкопа.
— Это сильно облегчит мне задачу. Равно как и знание длины уже пройденного турками пути.
Алексий кивнул и стал спускаться по ступеням.
Двое горожан, мужчина и женщина, шли вдоль темных улиц города. В руках женщина несла масляный фонарь и время от времени приподнимала его, освещая своему спутнику неровные участки дороги.
— Я все-таки не понимаю, — недовольно произнес Роман, в очередной раз споткнувшись о выпирающий из кладки булыжник, — Зачем надо было оставлять лошадь так далеко, за несколько кварталов от этого места. Калечить ноги об эти камни — удовольствие небольшое.
— Ах, — вздохнула его провожатая, Дария, служанка из дома Димитрия Кантакузина, — Это все из-за того, что мастер так мало проводит времени пешим. Все лошади да лошади, так недолго вскоре и вообще разучиться ходить на своих ногах.
— Отмахала бы ты за день столько, сколько я, по-другому бы заговорила, — отозвался молодой человек.
— Ой, да куда уж нам! Мы же все больше с тряпками, да с щелоком дружим, — согласилась служанка. — Где уж там на лошадях-то разъезжать!
— Так значит, ты говоришь, госпожа Алевтина ожидает меня этой ночью, — спросил Роман, меняя тему.
— Да уж доверься мне, господин, — хмыкнула Дария, искоса взглянув на него. — Не ты ли сам своими глазами читал ту записку, которую я давеча передала тебе из рук в руки? Что было в ней, что не было — мне не ведомо, грамоте-то я не обучена. А уговор на словах я передала точно.
— Фома? Это еще кто?
— А это конюх нашей госпожи. Очень большой проныра.
— Надеюсь, не такой болтливый, как ты.
— Это уж не изволь беспокоиться, мастер. Молчун, каких и не сыщешь.
— Что ж, уже неплохо. А то с тобой не соскучишься — трещишь как сорока. Даже уши начало закладывать. Хорошо еще, что всех обывателей по пути не перебудила.
— А чего бояться-то? Мастер весь из себя такой видный рыцарь. И меч у него на поясе длинный-предлинный! Сам любого напугать может. Только кто высунется из окошка полюбопытствовать, он его — ба-ацц! — железякой своей по макушке — и запихнет обратно!
— Поменьше мели языком, — с досадой проговорил Роман. — Если я чего и опасаюсь, то только за честь Алевтины. И меч за поясом лишь потому, что враг под стенами города и меня в любой момент могут вызвать на мой участок.
— Ах, да! Я и позабыла! Мастер-то у нас начальник не из мелких! — служанка невинно захлопала глазами. — А мастер Димитрий, начальник нашего мастера, знает, где этой ночью будет один из его командиров?
— Ну, для того, чтобы вовремя призвать его на службу, — быстро добавила она, почувствовав, что гнев начинает закипать в Романе.
— На этот случай я известил своего оруженосца. Того самого, которому передал коня. И довольно болтать глупости, прикидываясь дурочкой. Если у меня лопнет терпение, я прикажу завтра утром высечь тебя на конюшне.
— Но для этого мастеру поначалу придется раздеть меня, — хихикнула девушка. — Или уж по-меньшей мере задрать на мне юбку. Интересно-то как! А на чьей конюшне он будет сечь меня? Если у мастера Феофила, так у меня там есть знакомый конюх. Вот кому в радость-то будет эта порка!
— Не сомневаюсь, найдется достаточно мужчин, для которых высечь тебя — большое удовольствие, — холодно произнес Роман. — Мало того, что у тебя язык без костей, ты еще и развращена сверх всякой меры. Но довольно болтовни, мы уже почти пришли.
— Сейчас, сейчас, мастер, — она быстро прошла вперед и подойдя к воротам, тихо постучала по ним.
Из-за боковой колонны ограды отделилась темная приземистая фигура и обменявшись с Дарией несколькими словами, слуга принялся возиться с запором.
— Добро пожаловать, мастер, — привратник чуть отступил в сторону и согнулся в полупоклоне. — Моя госпожа ждет тебя.
— Как твое имя? — спросил Роман, пока они шли по направлению к входным дверям в особняк Палеологов.
— Зови меня Фомой. Я главный конюх при дворе мастера Феофила, — отвечал тот. — Только сегодня, по уговору со сторожем, я заменил его на воротах.