Гибкие этничности. Этнические процессы в Петрозаводске и Карелии в 2010-е годы
Шрифт:
В 2013 году также система высшего образования Карелии претерпела большие изменения. Карельский педагогический университет был объединен с Петрозаводским государственным университетом, положение многих факультетов и кафедр изменилось. Факультет прибалтийско-финской филологии и культуры пострадал больше всего: он перестал существовать. Приказом ректора университета от 20.12.2012 кафедры финского языка и литературы, карельского и вепсского языков введены в состав филологического факультета ПетрГУ. В настоящее время эти кафедры объединены, и на кафедре прибалтийско-финской филологии обучается менее 100 человек, что более чем в четыре раза меньше, чем на факультете в начале 1990-х. Набор на кафедру сейчас составляет 21 человек, и ей все труднее получить места на магистерском уровне (Факультет прибалтийско-финской филологии 2013; Петрозаводский 2013). Большие трудности кафедра испытывает с набором студентов, желающих изучать карельский и вепсский языки мало.
Подобные изменения в интервью все так же объясняли «демографической ямой» и высказывали радость, что преподавание этих языков вообще удалось сохранить. В обсуждении этой ситуации также интервьюируемые сравнивали нынешнее положение с тем, что было 20 лет назад, когда для поступления на факультет требовалось знание изучаемых языков. Сейчас его не требуют, с набором и без этого большие проблемы. Ожидания «национального возрождения» перестроечного периода не осуществились, и в разговорах на эту тему проскальзывало разочарование.
Изменения, произошедшие в системе обучения национальным языкам на высшей ступени, необходимо рассматривать в общем контексте реформы высшей школы РФ, и прежде всего ее гуманитарного сектора. Так же, как и в общеобразовательной школе, эти реформы во многом мотивированы выходом России на международный рынок образовательных услуг, а также стандартизацией и интенсификацией образовательного продукта. По описанию Тапани Кааккуриниеми (Kaakkuriniemi 2013), реформа включает в себя аттестацию вузов, и признанные «неэффективными» так или иначе будут ликвидироваться или реструктурироваться. Это касается прежде всего небольших, региональных вузов и гуманитарного образования, где многие направления сливаются, выделяется меньше мест в магистерских программах и т. д. Изменение статуса факультета прибалтийско-финской филологии совпало с этой реформой: одновременно происходит реструктуризация преподаваемых дисциплин, и многие специальности, бывшие популярными в регионе, находятся сейчас под угрозой, как, например, кафедра истории скандинавских стран (Вести Карелии 2014). Все эти изменения являются частью неолиберальной реформы системы образования в России, и именно местные, локальные и региональные элементы страдают от нее больше всего.
Можно сказать, что региональные законы и программы, направленные на поддержку этничности, находятся в противоречивых отношениях с общероссийскими процессами унификации систем образования. Неолиберальные технологии управления образованием, направленные на его унификацию и приведение в соответствие с международными стандартами, ведут к ослабеванию позиций предметов, важных с региональной точки зрения, и «потребители» образовательных услуг, школьники и их родители ощущают, что эти предметы не престижны и не востребованы. Мои собеседники, работающие в системе образования, были разочарованы тем, что поддержка «национальных» языков, несмотря на все программы и постановления, не является первоочередной задачей. Такую же оценку высказывает и Евгений Клементьев (2011, 2011а), который характеризует поддержку национальных языков скорее как декларативную и общую, чем конкретную; многие формулировки официальных документов он оценивает как не имеющие смысла. Государственные стандартизированные экзамены и связанные с ними процессы подталкивают учеников выбирать для углубленного изучения предметы, которые не соответствуют интересам поддержки региональных культур.
Очевидно, что система образования, бывшая в позднесоветское и раннее постсоветское время (1990-е годы) важным элементом в «производстве этничности» как на ступени общеобразовательной, так и высшей школы, постепенно теряет такое свое значение. Если на сегодня существует мнение, что современные институты этничности не способны обеспечить занятость всем выпускникам вузов, то в будущем этих выпускников просто не будет для того, чтобы подпитывать институты этничности. Система образования в каком-то смысле заменила семью в воспроизводстве этничности. Можно сказать, что неолиберальное управление системой образования в Карелии ведет к постепенному сужению «поля этничности», и об этом ощущении говорили и интевьюируемые.
Пресса на финском языке между «старым» и «новым»
Летом и осенью 2013 года в Карелии активно обсуждалась судьба финскоязычного «толстого» журнала «Carelia»: говорилось о планах учредителей журнала (в их число входит правительство республики, Союз финнов Карелии «Инкери», Союз карельского народа и Союз вепсской культуры) значительно сократить частоту выпуска журнала. До этого журнал выходил десять раз в год, говорили, что в скором времени, когда решение будет принято, он может сократиться до формата альманаха с частотой выхода четыре раза в год. Два номера предполагалось выпускать на финском, один – на карельском и один на вепсском языке. Данные изменения объяснялись уменьшением читательской аудитории. В качестве аргументов за сохранение журнала высказывалось, что
11
В феврале 2014 года решение об изменении формата издания журнала было обнародовано, и главный редактор Роберт Коломайнен в знак протеста против него уволился, также был сокращен практически весь коллектив журнала. В журнале остался единственный сотрудник, бывший заместитель главного редактора Армас Машин, и его задачей стало наладить выпуск двух номеров на финском и по одному на карельском и вепсском языках в год (Машин 2013).
О ситуации с журналом и вообще о положении прессы на финском языке я беседовала летом и осенью 2013 года с тогдашним заместителем главного редактора «Carelia» Армасом Машиным и Михаилом Незвицким, главным редактором газеты «Karjalan Sanomat». О журнале мы говорили также с сотрудником издательства «Периодика», которое выпускает газеты и литературу на национальных языках. Журнал и газета являются старейшими периодическими изданиями республики, в 2013 году «Carelia» отпраздновала свое 85-летие, a «Karjalan Sanomat» будет праздновать 100-летие в 2020 году. О положении журнала все говорили очень эмоционально, защищая как его сохранение, так и планируемое обновление. На мой взгляд, все аргументы «за» и «против» можно сгруппировать по оси «новое» («современное») – «старое» и таким образом проследить, как формируются эти категории, что воспринимается как «новое» или «старое».
Для Машина уже сам финский язык, литературный язык карельской национальной культуры, как, собственно, и советская политика в сфере создания национальности, является современным (modern), в противопоставление актуальному «многоязычию», которое ведет развитие Карелии как национальной территории вспять. Финскоязычная «Carelia», таким образом, представляет собой современное, модернизационное начало.
Я, при всем уважении, при всем уважении к нашим карельским коллегам, я не верю, что их язык сможет занять ту нишу, которую занимает финский язык. <…> я ни в коем случае не враг карельского языка, а наоборот человек, который хотел бы, чтобы карельское начало в Карелии было как можно более современным, как можно менее архаичным, как можно более адаптированным к условиям современного мира. И я вижу, что это начало связано именно с финским языком.
Армас Машин в качестве нового, «современного» говорил о требовании перехода печатных изданий в интернет и обосновывал несовместимость идеи «толстого» литературного журнала с формальными требованиями к текстам, размещаемым в интернете. В этом смысле журнал как печатное издание является «устаревшим».
Это очень важный момент, что в интернете – это всё совсем иначе, чем в бумажном контенте, как теперь принято говорить… Я встречался с шеф-редактором «Русского журнала», Морозов фамилия, по-моему, его. Очень… один из пионеров нашей интернет-журналистики российской. Он сказал правильные слова, что сейчас я ставлю задачу, что материал должен быть четыре – четыре с половиной тысячи знаков. А через два-три года будет две – две с половиной тысячи знаков и не больше. Это абсолютно правильно. Никто там… никто в интернете такое читать не сможет.
Машин последовательно защищал издание журнала в его нынешней, печатной форме. Журнал является каналом и средством поддержания финскости: важна именно его печатная форма и регулярность выхода, возможность передать его из рук в руки, собраться и обсудить напечатанное в нем. Журнал может способствовать созданию «старой» социальности в форме встреч, благодаря которым будет сохраняться и язык.
…у нас, у наших изданий, у нас иная цель. И когда мне довелось в конце прошлого года, в качестве представителя трудовых коллективов всех редакций издательства, быть на встрече с Александром Петровичем Худилайненом, где встречались главные редактора и руководство издательства, так вот на этой встрече говорилось в том числе о том, что наши издания, они особые. Очень важно, чтобы люди могли их взять в руки, потрогать, «обслюнить», взять с собой, ну, не знаю, на встречу каких-то пожилых людей в сельском клубе, за школьную парту, в студенческую аудиторию. То есть у нас… мы не можем перекочевать все в интернет. У нас очень большая просветительская образовательная функция, функция сохранения языка. <…> Поэтому, наверное, мы должны будем сохраняться и в бумажном виде.