Гималайский зигзаг
Шрифт:
Чудовище, медленно переминаясь с ноги на ногу и словно бы прикидывало, кого хватать первым.
Миша зажмурился. Ему представилось, как монстр хватает когтями подбегающего Перси, как летит в воздух, разбрызгивая кровь и размахивая дредами, оторванная голова, как скребут камни его пальцы, как бьется на траве выдранное из грудной клетки сердце…
Гурфинкель открыл глаза.
Бетси медленно пятилась по направлению к груде крупных валунов, а ее приятель-индиец стоял возле Перси. Негр выставил перед собой пистолет Барджатии, держа его двумя
– Бегите! – кричала Бетси.
В этот момент индиец схватил Перси за руки и попытался вырвать пистолет. «Наверное, сошел с ума, – решил Миша, – то есть, все сошли с ума.» Но тут раздался выстрел.
Второй.
Третий.
Монстр остановился, не дойдя до Перси каких-то трех шагов, зашатался и, запутавшись в собственных ногах, ничком упал наземь. Земля дрогнула. Миша отчетливо услыхал, как огромная безобразная голова с треском ударилась о камень…
Мочалка Перси недоуменно оглянулся, словно не веря, а затем медленно опустился на траву. Гурфинкель провел языком по пересохшим губам. Ай-да негр, силен! Но… Чего дальше-то делать?
Пока МакДугал и ее приятель радовались нежданному спасению, Миша огляделся. Покровского нигде не было видно. Может, пока они охотились на одно чудовище, второе подкралось окольными путями и уволокло доверчивого парня в свое логово, чтобы там вдоволь поглумиться над ним и отомстить за смерть собрата или супруга?
Гурфинкель вскочил, живо представив себе безжизненное тело приятеля. Окровавленное, с вырванными кусками мяса…
Пройдя несколько шагов, он споткнулся о тело – Покровский лежал на боку в мягких зарослях какой-то серебристой травки, подложив ладонь под пухлую щеку, и мирно спал.
– Ах ты, сволочь! – с чувством произнес Миша и пнул его в брюхо.
Больше он ничего не успел сделать, потому что на него набросились сзади и принялись выкручивать руки…
Енски добрались до Каргила днем, в самую жару. Солнце безразлично висело над головой, изливая на потрескавшуюся землю свою то ли благодать, то ли ненависть. Воздух дрожал и плавился, жара была такая, что даже вездесущие факиры со своими поддельными кобрами не торопились браться за дудки при приближении туристов.
– Да что же это? – простонал Енски-старший.
– Жара, сагиб, – бесхитростно ответил Акаш. – Жара такая…
– О-о-о… – промычал профессор и опустился прямо в пыль возле какого-то домика. – Это не жара! Жара была в Тель-Амарне, а это… Я отсюда не уйду. Тень…
– Отец, мы должны найти гостиницу или постоялый двор… – начал было Гор, но Енски-старший махнул рукой и указал на улыбающегося Акаша.
– Вот пусть он найдет…
– Уже нашел, сагиб, уже нашел. – радостно подтвердил неутомимый проводник. – Вот!
И Акаш указал пальцем на вывеску, висящую над тем домом возле которого
– Не понимаю, дьявол меня побери! – пожаловался он. – Что там написано?
– Просто сагиб читает снизу и вверх ногами, – пояснил Акаш. – Читать надо отсюда. Тут написано: «Постоялый двор Зиты»…
– И Гиты… – пробормотал Гор себе под нос.
– Нет, нет, молодой сагиб, никакой Гиты. У Гиты постоялый двор в другой части города, тут заправляет Зита. Я ее знаю очень неплохо, с ней можно договориться, только нужны деньги. Сейчас в городе праздник, все забито… Но Акаш договорится, только деньги…
Несмотря на протесты Гора, Енски-старший сунул Акашу несколько крупных купюр.
– Пусть найдет…
– Но отец… Ты что, до сих пор его не раскусил? Он ведь жулик!
Профессор упрямо помотал головой.
– Нет, я уверен в Акаше… И потом, ты же сам дрался за него!
– Я дрался не за него, а против тех негодяев, которые норовили нас ограбить, – вздохнул Гор.
– Неважно, я уверен в Акаше и доверяю ему. И потом, Индия очень дорогая страна, не забывай об этом.
– Когда это она стала дорогой страной? – поразился Енски-младший.
– Ну… – профессор неопределенно помахал в воздухе руками. Его спас Акаш, выскочивший из дверей.
– Госпожа Зита согласилась пустить нас. Очень жадная женщина, очень жадная. Ай, какая жадная!
– Но она сдает нам номер?
– Номер… – удивился Акаш. – Номер… Пожалуй, это можно назвать так. Но, я думаю, что мы не останемся тут надолго. Тут долго нам будет… не очень интересно. В городе ничего интересного нет.
– Мы не просто туристы, – укоризненно поправил его Енски-старший. – Мы выполняем миссию. Важнейшую научную миссию! И даже если нам придется терпеть соседство с кучей ядовитых змей… Даже если…
– Давайте въезжать… – с непонятной поспешностью перебил проводник.
– Давайте, – согласился Гор, и профессору, недовольному тем, что ему не дали договорить, пришлось тащиться за остальными.
Пока они пробирались по коридорам и переходам постоялого двора, случилось маленькое происшествие, заставивившее семейство Енски очень сильно задуматься.
– Кого я вижу? – вдруг послышался глубокий, грудной женский голос.
…Акаш вздрогнул и попятился.
– Кого я вижу?! – снова вопросил голос.
– Откуда бы это? – удивился профессор.
– Отсюда! – груда мешков и какого-то немыслимого тряпья зашевелилась.
При ближайшем рассмотрении, оказалось, что это это отнюдь не мешки и не тряпье, а женщина, причем совершенно немыслимых размеров. Сказать, что она крупная… значит, не сказать ничего. Это были Гаргантюа и Пантагрюэль, совмещенные в одном человеке и помноженное как минимум натрое.
– Ха! – завопила гигантесса. – Милашка Акаш!
– Да, Зита… Это я… – проводник осторожно отступал назад, в глубь коридора.