Гимназистка

Марфа В.

– Ирина Владимировна, а я, возможно, вместо матери ей скоро буду, - сказала Саша, - Я не могу, мне ее жалко.

Немало изумившись от этой новости, завуч растеряно сказала:

– И вы замуж выходите, никак не можем найти себе учительницу надолго…

– Ирина Владимировна, вы не волнуйтесь, даже если я замуж и выйду, то работу бросать не буду, - сказала Саша.

– Ладно, вопрос сейчас не об этом, - вдруг вернулась к первоначальной теме завуч, - Александра Викторовна, если вы по каким-то причинам не хотите присутствовать при этом разговоре, можете идти домой, я сама

поговорю с Николаем Геннадьевичем.

– Я, наверное, останусь, - ответила Саша.

Время до начала разговора шло мучительно долго. Саша сидела в учительской, пила чай, разговаривала с другими учителями, обсуждала книги и ежеминутно поглядывала на часы. Наконец за девушкой зашла завуч.

– Александра Викторовна, пойдемте, - сказала она.

Придя в класс, Саша увидела Рыжего, который явно предчувствовал, что его дочь не будут хвалить, и, скрывая волнение, взялась обеими руками за крышку парты.

– Николай Геннадьевич, Зина сегодня баловалась со спичками и вполне могла сжечь школу, - начала разговор завуч, - Примите меры. Кроме того, у девочки есть вполне реальная вероятность получить за четверть ноль по поведению, не упустите из виду и этот момент.

– Хорошо, - ответил Рыжий, - Меры приму непременно. Надеюсь, хотя бы сейчас моя без пяти минут супруга поймет, что я совершенно правильно воспитываю свою дочь, иначе, такими темпами, ваша школа имеет все шансы сгореть от рук одной девочки.

– Николай, - попросила Саша, когда завуч ушла, - Пожалейте Зину, пусть в углу постоит, например, или поговорите с ней. Смените методику, в конце концов.

– Саша, сам разберусь, - ответил Рыжий, - А говорить с ней буду обязательно, куда без этого?

На следующий день Саша увидела, что Зина в школу не пришла, а вместо нее пришел Рыжий. В голове девушки пронеслись воспоминания из каторги, о том, как она болела, с огромным трудом вставала.

«Но Зина же его дочь, он не мог настолько переборщить», - подумала Саша и спросила, - Где Зина?

– Как вы и просили, решил сменить методику, - ответил Рыжий, - Поэтому не пустил Зину в школу, раз она вести себя не умеет. Пусть посидит дома и попереживает.

– Хорошо, я поняла, - с огромным облегчением сказала Саша, - Надеюсь, завтра девочка придет учиться?

– Придет, - ответил Рыжий, - Уже сегодня было море слез о том, что все дети будут учиться, а она сидеть дома. Кстати, давайте сегодня часов в шесть встретимся и сходим снова в кафе.

– Хорошо, - согласилась Саша.

Вечером Саша принарядилась и, покрутившись возле зеркала, спросила Ольгу:

– Ну как тебе наряд?

– Хороший, - ответила Ольга, - Знаешь, Шурка, у меня такое чувство, что Рыжий тебе сегодня будет делать предложение. Иначе бы с чего он звал в кафе. Так что думай, что ответишь, чтобы не сидеть и не мычать.

– Все может быть, - ответила Саша, - А что отвечать? Скажу, что согласна. В конце концов, человек он не самый плохой, у каждого есть ряд недостатков. А так, наверное, мы с ним будем более-менее нормально жить вместе.

Придя в кафе,

Саша, увидев Рыжего, сказала:

– Добрый вечер, Николай.

– Может быть, уже будем на ты переходить? – спросил Рыжий, - Я-то на ты с самого начала тебя называл, еще в Забайкалье, только в школе называл по имени-отчеству, так, может, и ты будешь меня просто называть Колей?

– Хорошо, - согласилась Саша.

Присев за столик, Рыжий сказал:

– Так что, на замужество согласна?

– Согласна, - ответила Саша.

– Это хорошо, я очень рад, - ответил Рыжий, - Так вот, смотри, теперь рассказываю, как все это можно провести по документам, я уже все продумал. С Урзанцевой все гораздо проще, она свои пять лет, половину срока, почти до конца отсидела, ей только четыре месяца оставалось доотбыть, а ты только семь месяцев из всего срока пробыла на каторге. В принципе, за некоторое вознаграждение можно сделать так, будто бы тебя перевели на Сахалин и там ты, показав примерное поведение, отбыла свой срок месяц за год. Соответственно, что твой срок каторги, что срок каторги Урзанцевой окончился в прошедшем сентябре.

– А что за вознаграждение? – спросила Саша, - Себя кому-то предлагать я отказываюсь. Я не уголовница, в конце концов.

– Денежное вознаграждение, - ответил Рыжий, - Про то, что ты не уголовница, и слышал, и знаю. Даже больше скажу, у тебя таких денег может не быть, поэтому заплачу из своего жалования, благо, оно у меня достаточное.

Посмотрев на Сашу, Рыжий сказал:

– Дальше ссылка на поселение. Паспорта со штампом о запрете въезда в крупные города тоже можно будет избежать, ограничение снимем, допустим, через годик после окончания ссылки. За сотрудничество с полицией. Допустим, вам с Урзанцевой будет по пять лет поселения. Но это все на бумагах, в реальности черт с вами, живите по своим липовым паспортам в столице, только не попадитесь никому. Я знаю, где вы живете, буду за вами приглядывать, чтобы новую распроклятую политическую деятельность не начали. Так что, ты согласна на такие условия?

– Согласна, - ответила Саша. Мысль о том, что она сможет получить себе легальный паспорт, минуя каторгу, немало радовала девушку.

– Штампа о судимости в паспорте тоже не будет, - сказал Рыжий, - Место ссылки будет, допустим, какой-нибудь Среднеколымск, но тебе какая разница? Живи, себе, в столице, только старайся не светиться нигде, чтобы паспорт не попросили.

– Хорошо, - согласилась Саша.

– Теперь следующий вопрос, ты насколько религиозная? – спросил Рыжий.

– Я крещеная, православная, а что? – удивилась Саша.

– Я к тому, что тебя сожительство устроит или постель только после церкви? – уточнил Рыжий.

– Без венчания не хотелось бы, - ответила Саша.

– Тогда венчание будет не в столице, а где-нибудь в деревне, - сказал Рыжий, - Где священнику будет плевать на документы.

– Хорошо, - снова согласилась Саша.

– Теперь, что касается легенды, - сказал Рыжий, - Моей матери, Анне Захаровне, можешь говорить правду, она не разболтает. Но, я думаю, ее вполне устроит версия о том, что я с тобой в школе познакомился.