Гипотеза эгоиста
Шрифт:
— Хоил, ты сможешь вскрыть замок?! Как сломал люстру в нашем особняке…
— Конечно смогу, — проворчал парень слегка обиженно. — Но для каких только целей ты используешь мой меч! Им разве что в заднице ещё не ковырялись!
— И до этого дойдёт, если сейчас не справишься, — рявкнула Джани и с силой надавила на рукоять.
Окутанное духом лезвие протиснулось в узкую щель, созданную Хиной. Та напряглась, пытаясь ещё хоть немного сдвинуть металлическую панель.
— А вот и замок, попался! — пробормотала Джани, и резко дёрнула меч, взрезая металл. Скобы лязгнули, переломленные
— Вы меня слышите? Вы ещё живы? Это я, Хина! — прокричала она, и, не дождавшись ответа, ступила в узкий коридор.
Джани последовала её примеру, и, спустившись за подругой по узкой лестнице, в изумлении осознала, что очутилась в крошечном госпитале — том самом, где ей спасли жизнь, приладив руку и глаз. В первой же попавшейся им комнатке персонала, вжавшись в протёртый диван, тряслись двое испуганных мужчин: отец и сын, механик и доктор.
— Это я, Хина! — повторила девушка, распахивая объятья. — Мы победили поджигателей! Бояться нечего!
Лица мастеров озарились робкими улыбками.
Глава 10
От остаточных очагов пожара удалось избавиться с помощью найденных в подземной мастерской огнетушителей. И всё же, несмотря на лёгкость операции, под конец дня Джани чувствовала себя злой и измотанной — Хоил в бою черпал и тратил слишком много её энергии, а ведь ещё предстояло избавиться от трёх трупов…
— Хичан, ты можешь свезти тела в подвал?
— Нет! — отшатнулась девочка. Её затрясло от одной мысли о контакте с мертвецами.
— Понятно, — у Джани не хватало сил ни ругать, ни подбадривать. — Илья, Дэн…
Мальчик отпрыгнул, прячась за Хичан.
— Ладно, только Илья! Перетащи тела в операционную и узнай, что делать дальше: найди нож, спроси, где находится печь, куда сливать кровь… Что-то же у этих впечатлительных французов должно быть! А ты, Дэн, иди и перекопай пятна крови во дворе, чтобы в глаза не бросались, и тщательно утрамбуй землю. Хичан, поможешь Хине разобрать сгоревший верхний этаж и успокоить хозяев. Ну, за работу, живо!
Паршивое настроение главы семейства мигом перекинулось на окружающих, по крайней мере Дэн теперь чувствовал себя очень гадостно, а эйфория от того, что они потушили пожар и спасли людей, мигом улетучилась.
— Такая у нас работа… такая работа… — бормотал он под нос, рассеяно ища лопату. Ему отчаянно не хотелось видеть тела, которые Джани и Илья по одному затаскивали внутрь, а уж тем более осознавать, что его друзья — убийцы, собирающиеся эти трупы цинично уничтожать.
— Те трое подожгли дом, — проговорила Хичан, будто бы тоже ища оправдание. — И мы не убивали, мы лишь защищались от тех, кто хотел убить нас и наших товарищей.
Кивнув, Дэн молча вышел в сад. Он не мог уже говорить — от вида кровавых брызг и ошмётков чего-то тянуло блевать. И ему захотелось копать: зарыть как можно глубже эти мерзкие пятна и останки, лишь бы не видеть больше никогда в своей жизни. Чем закончилось уничтожение трупов, он так и не узнал, всё его сознание до вечера злополучного дня переместилось в лопату, механически
— Иди умойся, — скупо ткнула Джани в сторону ванной.
— Там…
— Не там. Мы нашли другой слив для крови.
В ванной и вправду не пахло трупным смрадом. Дэн скинул с себя одежду, приткнув её под столик для утвари, выкрутил кран с горячей водой и сунул голову под обжигающую струю. Вода делала своё дело, смывая груз и бремя, тяжкие думы и страхи, унося всё прочь, в забытие. Мальчик не заметил, когда кто-то аккуратно положил на тумбочку его сменную одежду. Через час ему заметно полегчало, по крайней мере, он был уже готов взаимодействовать с миром, готов дать друзьям помочь ему забыться. Растеревшись полотенцем, Дэн вышел в кухню и плюхнулся за стол, где его уже ждали остальные. Хозяева дома — отец и сын — не скупились на угощения, доставая из закромов самые лучшие припасы. Парень понял, наконец, что дико голоден, и мысленно возблагодарил хозяев за то, что не выставили на стол мясных изделий.
Их с Хичан поселили в комнатке на втором этаже: здесь всё ещё витал запах гари, а электричество решили не включать. Подоткнув под голову рюкзак и глядя в бездонное звездное небо, парень пытался уснуть, но сон не шёл.
— Спишь? — позвал он девочку, лежащую на соседней кровати.
— Нет…
— Скажи, это те приключения, которых ты хотела?
— Честно? За сегодняшний день я непростительное количество раз подумывала бросить всё и вернуться в депо, — призналась она в тишине. — Но, знаешь, останься я одна, уже никогда не отважусь поехать посмотреть на мир.
— Но мы могли бы путешествовать вместе! Как туристы, без всяких таких… инцидентов.
— Могли бы. Но сегодня мы спасли двух невинных людей, благодаря нам Джани и ребята уничтожили тех, кто пытался их убить.
— Но ведь мог бы быть другой способ! Сдать их в полицию, схватить, обезвредить! — Дэн почти перешёл на крик.
Хичан задумалась. Ей, как и другу, претила мысль об убийствах, а в силу возраста она так же делила методы ведения борьбы на «честные» и «нечестные», идеалы на «благородные» и «низменные».
— А давай мы с тобой пообещаем, что никогда не будем убивать людей, какими бы плохими они ни были! А у Джани завтра так и спросим, почему она считает, что её цель оправдывает любые средства. Идёт?
— Идёт. А если… если нам не понравится то, что скажет Джани? Я боюсь, что не понимаю её стремления возродить Семью. Не понимаю, зачем ввязываться в войну и убивать…
— Мы попытаемся прийти к соглашению и понять друг друга, — рассудила Хичан. — Может быть, она мыслит шире, потому что взрослее нас. А, может быть, стала узколобой, потому что перестала быть ребёнком.